— Эким ты уродом стала, — заметил он — я бы на твоем месте не вышел из своей комнаты с такой физиономией.
— Я бы хотела быть еще вдесятеро безобразнее назло тебе! — отвечала она довольно неласковым голосом.
Очевидно было, что болезнь вовсе не помирила моих хозяев.
После этого я очень удивился, возвратившись на следующий вечер домой и увидев, что она сидит в столовой вместе с мистером Гапкинсом и какими-то двумя мужчинами, они все о чем-то весело разговаривали, смеялись и, казалось, были в полном согласии. Впрочем, разговор у них шел, должно быть, деловой, потому что когда я вошел, мистер Гапкинс знаком указал на меня своим приятелям, те осмотрели меня с ног до головы, и затем мне приказано было или отправляться спать, или идти еще гулять. Я выбрал первое.
Не знаю, долго ли я спал, но меня разбудило прикосновение чьей-то руки к моему плечу и голос миссис Гапкинс.
— Ты не спишь, Джим?
— Нет-с, не сплю.
— Думал ты о том, о чем мы с тобой говорили ночью перед моей болезнью?
— Да, я много раз об этом думал и передумывал.
— Ну, и что же ты? решился последовать моему совету?
— Да, конечно, только я не знаю, куда мне бежать.
— Ты должен скорей придумать это. Если ты не уйдешь завтра, тебе придется каяться всю жизнь. Ты видел сегодня в столовой двух приятелей моего мужа — Тильнера и Джона Армитеджа, они вместе затевают дурную штуку и тебя возьмут в помощники.
— Какую же такую штуку?
— Грабеж. Ш-ш… не спрашивай больше. Это будет сделано завтра или послезавтра ночью… в Фульгаме, в Прескотгаузе. Послушайся меня, иди завтра утром, как только встанешь, туда, куда он не посмеет погнаться за тобой, и расскажи там все, только не говори ничего обо мне. Понимаешь?
— Понимаю, не беспокойтесь, — отвечал я.
— Я и не беспокоюсь, я знаю, ты добрый мальчик и не захочешь за добро заплатить злом. Прощай, мне надо идти вниз, они сейчас вернутся. — Она потрепала меня по щеке своей горячей рукой и вышла вон.
Наконец должна была начаться моя служба у мистера Гапкинса. Странно только, что он брал меня помощником в таком важном деле, как грабеж, не подучив меня сперва, как обещал. Еще страннее казалось мне поведение миссис Гапкинс. Если она хотела только, чтобы я убежал и не участвовал в дурном деле, зачем назвала она мне сообщников своего мужа и тот дом, который они собирались грабить? Я ворочался на постели, думая и передумывая одно и то же, но моя глупая голова не могла разрешить этих вопросов. Наконец, я решил, что на следующее утро, как только встану, побегу в Спиталфилд, разыщу там Рипстона, расскажу ему все дело и попрошу его совета. Сначала я хотел обратиться за советом к миссис Уинкшип, но, вспомнив, что около её дома могу встретить отца и что она, пожалуй, сердится на меня за измену Бельчеру, отказался от этого намерения.