Я перешел на их сторону улицы и пошел за ними поодаль, однако на таком расстоянии, что мог ясно видеть, как Рипстон взял один из больших ломтей, поднес его ко рту и выкусил из него кусок, ах, какой большой кусок! Я подходил к ним все ближе и ближе, наконец подошел так близко, что мог слышать, как они едят, Я слышал, как Рипстон втягивал и выпускал дыханье, чтобы студить забранный в рот кусок; когда он поворачивал голову, я даже видел удовольствие, блиставшее в глазах его.
Когда они начали есть, на капустном листе было всего пять ломтей; теперь каждый из них уже доедал по второму.
— Люблю я пуддинги Блинкинса, — сказал Рипстон, — в них так много сала!
— Это правда, — отвечал, облизываясь, Моульди, — они все равно что с мясом.
— Мне уж, пожалуй, и довольно, — заметил Рипстон, — пудинг такой сытный!
— Конечно, не ешь насильно! — засмеялся Моульди, — я и один справлюсь с последним куском.
Я не мог выдержать.
— Моульди! — вскричал я, положив руку на его плечо: — дайте мне кусочек!
— А, это ты? — вскричал Моульди, увидев меня, — что, верно бегал домой посмотреть, не примут ли назад, да тебя выгнали?
— Или ты, может быть, ходил на базар и выдал нас? — спросил Рипстон.
— Никуда я не ходил, я все шел следом за вами, дайте мне кусочек, будьте так добры! Если бы вы знали, как и голоден.
— А разве ты не знаешь, что сказано в молитве: не укради? — подсмеивался безжалостный Моульди, засовывая в рот последний кусок своего второго ломтя; как же хочешь, чтобы я кормил тебя ворованным? Еще ты, пожалуй, подавишься.
— А мы же решили, что всем будем делиться, — сказал я, видя что, мне не разжалобить Моульди.
— Да, конечно, я и теперь не прочь от этого, — возразил он, — но ты хочешь есть с нами пудинг, а не хочешь с нами воровать; так нельзя, не правда ли, Рип?
— Да он просто, может быть, не понял в чем дело, — заметил Рипстон, который был гораздо добрее своего товарища; — если бы ему хорошенько все объяснить, он, может быть, и не сплошал бы. Правда, Смитфилд?
С этими словами Рипстон дал мне последний оставшийся у него кусочек пудинга. Что это был за кусочек! Никогда в жизни не едал я ничего подобного! Такой теплый, вкусный! А на ладони Моульди лежал па капустном листе дымящийся ломоть, из которого могло выйти по меньшей мере десять таких кусочков!
— Так как же Смитфилд?
Моульди уже подносил ко рту последний ломоть. Рипстон знаком остановил его. Кто съест этот ломоть? Все зависело от моего ответа. А я со вчерашнего завтрака ничего не ел, кроме скудного ужина.
— Конечно, — смело отвечал я, — я бы не сплошал.