— Нет, ничего.
— Эти акулы очень забавные твари; если на корабле умирает матрос, они плывут за кораблем, пока матрос совсем не умрет, чтобы съесть его, когда его выбросят в море.
— Перестань, Паук, я не хочу слушать таких историй! Чего ты меня пугаешь? Коли тебе хочется разговаривать, я, пожалуй, готов поговорить о собаках, но уж только не о мертвецах.
— Я только хотел сказать, что у собак такой же ум, как у акул, Джимми, только они этому не радуются, а боятся; как зачуют, так и завоют.
— Что зачуют?
— Ну, ведь ты не хочешь, чтобы я об этом говорил. Вот так же, как акулы, и…
— Ну, довольно, я не хочу больше с тобой говорить; прощай, я спать хочу.
На другой день, идя с мистером Бельчером на работу, я, как то к слову, повторил ему рассказ Наука об акулах. Он засмеялся, а потом спросил:
— С какой же стати рассказал он тебе эту историю? О чем шла у вас речь перед тем?
Я рассказал о странном поведении Пинча и передал весь наш разговор с Пауком. Мистер Перкс был также при этом. Они с хозяином как-то странно переглянулись и услали меня прочь. В эту ночь собака Паука исчезла и не возвращалась домой к великому горю своего хозяина.
Глава XXII
Сэм открывает мне тайну на счет сажи. Желание мое исполняется, и я отправляюсь на работу
Я прожил недель шесть у мистера Бельчера; вдруг в одну субботу, вечером, Сэм пришел в кухню и сообщил нам, что мистер Бельчер выписал мать его из Дортсетшира, что она приехала, долго о чем-то разговаривала с хозяином, в заключение разговора согласилась уничтожить контракт и взять Сэма домой. В понедельник он должен был уехать с ней вместе.
— Теперь тебе хорошо будет, Джим, — сказал Сэм, — ты будешь ездить с хозяином на ночные работы, а он за всякую поездку дает по шести пенсов, чтобы берегли его секрет.
— Что же, я очень рад, — отвечал я: — я привык держать секреты. А что, трудно удержать этот секрет хозяина, Сэм?
— Нет, очень легко, хозяин сам тебе его скажет.
— Нет, уж ты будь добрым товарищем, скажи мне прежде!
— Пожалуй, только не рассказывай ни Пауку, ни другим мальчикам.
— Нет, как можно.
— Ну, пойдем во двор, а то здесь Паук услышит!
Мы вышли.
— Ты как думаешь, Джим, какую сажу привозят они по ночам в большой телеге?
— Как какую? Из труб, я думаю, а то откуда же?
— Из труб, конечно, да из каких? Слушай, Джим! Мы привозим сажу из церковных труб!
— Ну, так что же такое? Что же за беда, что из церковных?
— Тс! Тише! Видишь ли, есть такой закон, по которому нельзя чистить церковные трубы, а уж если чистить, так надобно тайком. Кто на этом деле попадется, того накажут, ужасно накажут! Вобьют острые спицы в живот и будут таскать по дорогам! Вот почему они эту работу делают ночью, крадучись!