Среди других магистратов единственное имя, известное нам, — это Вераний, один из двух квесторов принцепса. Будучи моложе Калигулы, он избирается Тиберием своим основным помощником в Кампании и глашатаем в Риме. Эта должность была за ним сохранена и при Калигуле. Вераний происходил из плебейской семьи, однако его отец был близок к Германику и в свое время выступал в сенате с обвинениями в адрес Пизона. Во всем этом можно увидеть стремление Тиберия заручиться поддержкой верных людей, чтобы облегчить приход Калигулы к власти.
Никто из нобилей не просил у Калигулы каких-либо полномочий Тиберия, как это имело место после смерти Августа. Но что скрывалось за этим единодушным согласием старых родов и всех консуляров? Невозможность противостоять чаяниям народа и устремлениям всех слоев общества? Может быть, лояльность знатных семей строилась на убеждении, что новый принцепс не будет вести политику политических, социальных, экономических и административных потрясений, которыми в последнее время отмечалось «хорошее» правление Тиберия, а продолжит курс своего отца Германика и его завоевательную политику? Как бы то ни было, новый император должен был обеспечить политику преемственности.
III. Путешествие в Пандатерию и семейная политика Калигулы
Первой задачей нового императора стало осуществление последних обязанностей в отношении своего предшественника. На третий день апрельских нон (3 апреля) состоялась кремация тела Тиберия. Калигула произнес хвалебную речь покойному перед народом на Форуме; он отметил его память с большим чувством, пролив много слез. Была ли это актерская игра? Был ли он на самом деле тронут смертью Тиберия? Эти вопросы не интересовали присутствующих, главное заключалось в том, что даже если он и исполнял определенную роль, то делал это хорошо. Позже его упрекали в том, что он говорил о себе больше, чем о Тиберии. Тиберий не был обожествлен, как Август; позже в этом усматривали отсутствие уважения к покойному, но тогда это не показалось возмутительным. Обожествление Тиберия не соответствовало желаниям ни сената, ни римского народа, потому что покойного упрекали за жестокость по отношению к своей семье; к тому же родственники императора хорошо знали, что покойный презирал подобные почести, которые до Августа были предоставлены только Юлию Цезарю. Калигула, возможно, желал таких почестей для своего деда, но понимал, что это не соответствует общественному мнению, и, поскольку он претендовал на выполнение более важных дел, не стал настаивать. Он предпочитал лучше показать привязанность к своей семье, свое человеческое сострадание. Именно этим он положил начало пятимесячным торжествам, которые достигли своего пика в конце августа месяца, как раз в тот момент, когда Калигуле исполнилось двадцать пять лет.