Все обернулись, когда у Алекса зазвонил мобильник.
— Алло? — Алекс чуть не выронил банку пива и щелкнул пальцами, прося тишины. — Так точно, сэр. Нисколько, сэр. Будет сделано, сэр. Можете рассчитывать, сэр.
Он закончил разговор и обвел всех удивленным взглядом.
— Кто это? — спросил Нокс. — Уж не президент ли?
Алекс медленно покачал головой, подошел к Стоуну и положил руку ему на плечо.
— Председатель Объединенного комитета начальников штабов.
— Чего-о? — Рубен вдруг побледнел. — Какого дьявола ему надо? Я давным-давно не в армии.
— Он звонил по поводу тебя, Оливер.
— А что по поводу меня?
— Мы снова приглашены в Белый дом, — пояснил Алекс. — На завтра.
— Как? Зачем?
Алекс улыбнулся.
— Насчет твоей медали, друг мой. Давнишний долг. Высокое начальство подняло твое личное дело и обновило представление. Президент его немедленно утвердил.
— Фантастика! — взревел Рубен и хлопнул Стоуна по спине.
Остальные окружили его с поздравлениями.
Когда унялась суматоха, заговорил Стоун:
— Алекс, будь так добр, перезвони и передай им, пожалуйста, что я признателен за награду, но не могу ее принять.
— С ума сошел! — вскричал пораженный Рубен.
Алекс поддержал его:
— Оливер, еще никто не отвергал Почетную медаль Конгресса. Никто. Черт, а сколько солдат награждены ею посмертно!
— Я не отвергаю награду. Это было бы бесчестьем для всех, кто ее заслужил. Я только отказываюсь от награждения. Произошла ошибка.
— Черта с два! Ты ее заслужил, — подал голос Гарри. — Я читал твое дело, Оливер.
— Может, и заслужил. Еще тогда. И принял бы ее в то время. Но сейчас-то я ее не заслуживаю. Принять Почетную медаль мне теперешнему — значит опозорить всех награжденных ею солдат.
— Оливер, прошу тебя, — сказала Аннабель, — подумай как следует. Ты станешь частью американской истории. Много ли народу получило такую возможность?
— Я и так уже часть американской истории, Аннабель. Я знаю, что делал на поле боя, чтобы не погибли товарищи. Но я также прекрасно осознаю, что творил после армейской службы.
— Ты выполнял приказы, — возразил Алекс.
— Слепо повинуются бараны. Мы же не считаем себя баранами.
Последним, положив руку ему на плечо, высказался Калеб:
— Я не служил в армии, и мне трудно об этом судить. Могу лишь сказать, что я горд от того, что моего друга решено наградить. Но за то, что ты решил отказаться от награждения, я горжусь тобой даже больше.
Когда друзья ушли, обещав в скором времени заглянуть к нему снова, Стоун достал контейнер, в котором хранил магнитофон. Там были еще две вещи.
Сначала он долго смотрел на фотографию малышки Бет, которая, став взрослой, погибла, так и не узнав, что он ее отец. Затем взял в руки другую выцветшую фотографию.