— Езжай осторожней, ладно? Не гони. Четверть только началась!
«Мой милый», — начала Наташа в чистой тетрадке сорока восьми листов. И остановилась.
Вела дневник только в те периоды, когда жила у родителей… Очень давно. Немножко пыталась в Москве, но так сложно было что-то писать, уже непривычно. Может, переросла всю эту подростковую чепуху с дневниками? Улыбнулась только что возникшей идее — и тут же принялась ее реализовывать. В материалах к его диссертации было написано, что у левшей часто хорошая интуиция. Вот и доверимся интуиции: будем делать то, что кажется стоящей идеей. А потом подумаем — как, и что из этого выйдет.
«Мой милый, «образование — это то, что остается, когда мы забыли все, чему нас учили». Автора не помню, но мысль хорошая. Москва дает мне слишком много, чтобы отказаться от этого без сожаления. Я учусь здесь гораздо большему, чем сценической речи или истории Отечества. Пойми меня и не сердись. Я люблю тебя независимо от того, где живу.» «Страница 1». «Переворачивать страницу только после моего разрешения!»
И уже дорисовывала карикатуру с их с Максимом фотографии, как в замочной скважине зашевелился ключ, а через секунду громыхнула и сама входная дверь. Наташа захлопнула тетрадку и судорожно стала искать, куда бы ее спрятать. Он уже вернулся! Время так быстро летит! От растерянности кинула тетрадь под кровать.
* * *
— Может быть, мне подстричься? — спросил Макс самого себя, глядя в зеркало в прихожей. — Так, коротко, как после армии.
— Не вздумай! — взмолилась Наташа и схватила его за руки, словно он уже держал ножницы, и она пыталась его остановить. — Макс, не надо! Тебе так лучше!
— Ты же не видела меня с короткими волосами!
— Я видела на фотографиях. Макс! Ты станешь обычным, таким же, как все! Ты потеряешь самого себя!
Максим еще раз критично оглядел информацию зеркала и признал:
— Твои слова звучат так угрожающе! Я напуган! Инесса тоже меня отговаривает. Говорит, с короткими волосами я пацан, а с длинными — мужчина. Что-то про нижнюю челюсть объясняет…
Ну вот, снова Инесса! Наташа оскорбилась и замолчала.
— …Ее слушать я, конечно, не стану. Но твое мнение для меня свято!
Наташа улыбнулась и позволила обнять себя за талию. Любовалась его безупречно сложенным лицом и прошептала с чувством:
— Зайчик, ты самый красивый мужчина в мире!
— Ого! К «котику» я еще не привык, а тут следом и «зайчик»! — игриво воскликнул Максим и притворился ревнивцем: — Я смотрю, вас там, в институте, многому научили! Когда ты успела привыкнуть называть мужчину ласковыми словечками? Кого ты там постоянно называла зайчиком, а?