Наташа направилась в прихожую за телефонной трубкой.
— Алё?
— Натусь, это Инесса, — сказала трубка, и Наташе показалось, что женщина чем-то расстроена. — А Макс дома? — спросила Инесса и принялась оправдываться: — У меня мама умерла, надо хоронить, а денег совершенно нет. Хотела занять.
— Да, да, подожди секунду, сейчас позову. Я тебе сочувствую!
— Спасибо.
Наташа хотела наговорить Инессе каких-нибудь соболезновательных фраз, но что-то совсем растерялась. Да что фразы? Деньги — вот что сейчас ей поможет. Отправилась в комнату и положила руку Максиму на спину:
— Котик, подойди, это Инесса.
— Скажи ей, что я умер! — буркнул Макс, не забыв обиды за пощечину на дискотеке.
— Макс, подойди, — мягко настаивала девушка. — И не шути с ней так — она этого не поймет. Ей маму хоронить надо, хочет занять денег на похороны.
— Маму хоронить?! — вдруг подскочил парень.
От его обиды не осталось и следа. Кинулся в прихожую в ту же секунду.
— Инка, ты как? — доносился из прихожей его встревоженный голос.
— Макс, мне несколько тысяч нужно, если тебе не трудно, — начала Инесса извиняющимся тоном. — На похороны. А то, понимаешь, вся зарплата уже несколько месяцев уходила на лекарства, больницы, а надо еще за квартиру заплатить…
— Ин, это без проблем. Давно она умерла?
— Да вот… «Скорую» жду… Пару дней назад из больницы выписали, сказали, что, мол, сколько можно ее держать там, улучшений нет…
Инесса всхлипывала и, видимо, отворачивалась от телефона.
— Я сейчас приеду, — сказал Макс твердо. — Не раскисай!
Положил трубку, и, ринувшись одеваться, попутно спросил у Наташи:
— Ты не против, если я привезу ее пожить к нам на недельку-другую?
Наташа застряла в дверном проеме и уставилась на него большими круглыми глазами. Так опешила от его вопроса, что вообще разучилась думать на какое-то время. Максим взглянул на нее мимоходом и пояснил:
— Мама — это вся ее семья. У нее больше никого нет. Ей, наверно, поначалу будет трудно оставаться одной в той квартире. Ты не против?
Уже практически выбегая в подъезд, на шаг вернулся к Наташе. Поцеловал ее в щечку и предпринял очередную попытку уговорить свою непокорную девчонку:
— Нат, она позвонила не потому, что ей сию минуту нужны деньги. Еще «скорая» не приехала, тело в морг не отвезли… Я не представляю, каково ей сейчас! У нее нет отца, нет братьев-сестер. Она не может иметь детей. Не замужем. Она ужасно любила свою мать! Как ты думаешь — остаться в такой момент одной, да еще и в квартире, где «вот на этой самой кровати еще недавно лежала мама»…
Наташины глазки смотрели совершенно непримиримо. И даже ревниво.