— Да, — призналась девчонка равнодушно. — Это так бросается в глаза?
— Да нет. По тебе вообще не скажешь, но Максима я уже достаточно знаю.
— Максима знаешь лучше, чем меня? — вскинула взгляд Наташа.
— Похоже, у тебя, правда, есть актерский талант, — подхалимничала мама. — А вот Максим… Посмотри, он так мило улыбается, а ямочек на щеках даже не видно. Значит, неискренне. Видимо, когда искренне, другие мышцы задействуются…
Максим, как назло, тоже сейчас взглянул на Наташу.
— Я люблю твоего мужа, — продолжала Евгения, и Наташа от удивления перевела взгляд на нее: что-то мама совсем с ума сошла, раз столько слов о любви говорит в один день! А Евгения, не смутившись, добавила: — Я рада, что в нашей семье есть такой человек. Он единственный, в ком я уверена так же, как в себе самой.
Наташа психанула и снова отправилась дуться на кухню: туда очень редко кто-нибудь заходит из посторонних…
Наташа сидела с ногами на широком низком подоконнике, откинувшись спиной на раму открытого окна, подставляя загорелое плечико знойному послеобеденному солнцу. Это ее любимое занятие — сидеть на подоконнике. Третий этаж, высота, решеток на окнах нет, и от этого возникает ощущение свободы. Когда-то в детстве, пока родители были на работе, брала альбом и садилась вот так же, только в своей комнате, рисовать. Максима Викторовича.
Это было таким далеким, недостижимым: свадьба с ним и его согласие иметь совместных детей… Это была мечта, в осуществлении которой Наташа сомневалась все эти годы. И вот — это есть. Потерять то, что было достигнуто таким трудом?
Да причем здесь усилия? Эти отношения строились семь лет не ради того, чтобы достичь свадьбы. А ради того, чтобы быть рядом с ним.
Два раза расставались по-настоящему и один раз — в воспитательных целях. А зачем расставаться сейчас?
Он прав. Он просто берег ее нервы. Это не предательство. Предательство было бы, если бы она не смогла придумать ему оправдание.
— Мне кажется, я слышу твое дыхание, — сказала она тихо сама себе.
— Мне кажется, я слышу твой голос, — с улыбкой раздалось в ответ с улицы, прямо с неба третьего этажа.
Наташа усмехнулась. Соседнее окно — балкон, который отсюда не видно и из которого, в свою очередь, не видно окна этой кухни.
— А что входит в коктейль «Оргазм»? — робко поинтересовалась она у кого-то за окном, вдруг вспомнив, как в школьные годы смущалась и ревновала одновременно от заказов официанток Максиму.
— Ты собираешься пить «Оргазм»? — удивился голос Максима.
О, нет, это всего лишь хитрое воззвание к его барменским корням: