— А если не прогонять?
— Не знаю. Боюсь пока. Там такое нашествие…
Максим осмелел настолько, что решил продолжать разговор и навязать ей все размышления, которые так нужны, чтобы сделать шаг дальше. Тем более, атмосфера так располагает…
— Знаешь, что я вижу со стороны? Ты придираешься к мелочам, чтобы не замечать главного. То продавщица не тем тоном тебе ответила, то банку консервную открыть не можешь… Но начать надо именно с главного. Что это для тебя? Твой поступок в детстве? Или факт твоего усыновления? То, что ты приемная, предлагаю вычеркнуть сразу: то, ЧТО тебе простили, говорит об одном — ты тоже родная. Без всяких «но». Тебя могли вернуть в детдом, но своих детей не отдают.
— Меня избивали потом, — возразила девушка. — Я каждый раз молча терпела, понимала, что заслужила, а потом забивалась в уголок и ревела, потому что было очень больно… Это два года длилось, до пятого класса. Я была очень послушной, боялась их, но меня все равно били. Ненавидели. Мстили. Пока однажды бляха на ремне не сорвалась… Кровищи было… Шрам много лет оставался, сейчас уже, кажется, зажил, но ты же раньше замечал? Лучше бы избавились от меня, для всех было бы лучше!
Максим грустно вздохнул. Трудная тема, в которой он не очень разбирается.
— Все так, как есть. Хватит мусолить прошлое. Хватит тянуть его за собой.
Наташа недовольно отвернулась — его тон показался ей грубым.
— Тебя простили, — продолжал он. — Всё. Теперь дело за тобой. Простить их, простить себя. Ты хотела прервать ту жизнь? Сделай это. Начни новую. Подведи черту, разорви эту нить, что держит тебя в прошлом. Не тащи всю ту гадость в нашу жизнь! Что бы там ни было — ставишь точку и шагаешь в новую реальность. Никогда больше не вспоминаешь, живешь заново!
Наташа покосилась на мужа — ей показалось, что он говорит не о ней, а о себе.
— А врагов ты тоже убивал? — спросила она внезапно.
Повисла пауза. Максим только хотел упрекнуть ее в том, что она вечно легкомысленно выдает то, что попало в голову, не задумываясь даже о постановке фразы, не то что о его чувствах; уже даже с негодованием взглянул ей в лицо, и вдруг осознал — она понимает, о чем говорит. Она смотрела ему в глаза спокойно и твердо, ожидая ответа, зная, на что идет. Она была так уверена в правильности своих действий, что и он становился уверенным в их правильности. Это было очень ново.
— Они не были моими врагами, — сказал мужчина.
Она вновь взяла его за руку и плавно потянула дальше, в отель.
— Я постараюсь, — пообещала она. — Постараюсь, как ты. Спасибо, что помогаешь.