– Но прежде вы ей отказывали?
– Да.
– А получив ее письмо, передумали. Что заставило вас передумать, лорд Эджвер?
– Во всяком случае, не то, что я в нем прочитал, – резко ответил он. – К тому времени у меня переменились взгляды, вот и все.
– Какая внезапная перемена!
Лорд Эджвер промолчал.
– Какие именно обстоятельства способствовали ей?
– Это мое дело, мсье Пуаро, и я предпочел бы не вдаваться в подробности. Достаточно сказать, что постепенно я пришел к выводу, что действительно лучше будет разорвать этот – простите за откровенность – унизительный союз. Мой второй брак был ошибкой.
– То же самое говорит ваша жена, – тихо произнес Пуаро.
– В самом деле?
В его глазах появился странный блеск, который исчез почти мгновенно.
Он встал, давая понять, что встреча закончена, и, прощаясь, немного оттаял.
– Простите, что я потревожил вас так внезапно. Мне необходимо быть завтра в Париже.
– О, не стоит извинений.
– Спешу на распродажу предметов искусства. Присмотрел там маленькую статуэтку – безукоризненная в своем роде вещь. Возможно, немного macabre[14], но у меня давняя слабость к macabre. Я человек с необычными вкусами.
Снова эта странная улыбка. Я взглянул на книги, стоявшие на ближайшей ко мне полке. Мемуары Казановы, книга о маркизе де Саде, другая – о средневековых пытках.
Я вспомнил, как поежилась Сильвия Уилкинсон, говоря о муже. Она не притворялась. И я задумался над тем, что же представляет из себя Джордж Альфред Сент-Винсент Марш, четвертый барон Эджвер.
Он учтиво простился с нами и тронул рукой звонок. Греческий бог – дворецкий – поджидал нас в холле. Закрывая за собой дверь в библиотеку, я оглянулся и едва не вскрикнул.
Учтиво улыбающееся лицо преобразилось. Я увидел оскаленные зубы и глаза, полные злобы и безумной ярости.
Теперь мне стало абсолютно ясно, почему от лорда Эджвера сбежали обе жены. И оставалось только поражаться железному самообладанию этого человека, в течение всей беседы с нами сохранявшего спокойствие!
Когда мы достигли входной двери, распахнулась дверь справа от нее. На пороге появилась девушка, которая непроизвольно отпрянула, увидев нас.
Это было высокое, стройное создание с темными волосами и бледным лицом. Ее глаза, темные и испуганные, на мгновение встретились с моими. Затем она, как тень, скользнула обратно в комнату и затворила за собой дверь.
В следующую секунду мы оказались на улице. Пуаро остановил такси, мы уселись в него и отравились в «Савой».
– Да, Гастингс, – сказал он. – Беседа была совсем не такой, как я ожидал.
– Пожалуй. Какой необычный человек этот лорд Эджвер!