– Пуаро, – сказал я. – Вы неисправимый старый циник.
– Ничего подобного, я всего лишь размышляю. Если хотите знать, я целиком на стороне доброй мамочки.
Я не мог удержаться от смеха, услышав, как он характеризует заносчивую герцогиню.
– Почему вы смеетесь? Я серьезно. Здесь есть над чем поразмыслить.
– Не вижу, какой могла бы быть ваша роль, – сказал я.
Пуаро пропустил мое замечание мимо ушей.
– Вы заметили, Гастингс, как хорошо осведомлена герцогиня? И как мстительно настроена? Она все знает о Сильвии Уилкинсон.
– Да уж, она гораздо больше прокурор, чем адвокат, – сказал я, улыбаясь.
– Откуда ей это известно?
– Сильвия рассказала герцогу, герцог – ей, – предположил я.
– Может быть, однако…
Раздался телефонный звонок, и я снял трубку. Затем я несколько раз и с разными промежутками времени сказал «да». Положив наконец трубку, я возбужденно повернулся к Пуаро.
– Звонил Джепп. Во-первых, вы, как всегда, «молодчага». Во-вторых, он получил телеграмму из Америки. В-третьих, он нашел таксиста. В-четвертых, он спрашивает, не хотите ли вы заехать к нему и послушать его беседу с таксистом. В-пятых, вы снова «молодчага», и он, оказывается, был убежден, что разгадка близка, с того самого момента, когда вы предположили, что всем этим руководит кто-то неизвестный. Я не стал говорить ему, что у нас только что была посетительница, которая считает, что полиция продажна.
– Значит, Джепп склоняется к теории Злодея-Невидимки? – пробормотал Пуаро. – Забавно, что это произошло в то время, когда у меня возникла другая теория.
– Какая?
– Теория, по которой причина убийства не имеет отношения к самому лорду Эджверу. Представьте себе кого-то, кто ненавидит Сильвию Уилкинсон, причем так сильно, что готов послать ее на казнь за «убийство» мужа. C'est une idée, ça![52]
Он со вздохом поднялся.
– Пойдемте, Гастингс, послушаем, что скажет Джепп.
Джепп допрашивал пожилого человека с клочковатыми усами, в очках, с хриплым и одновременно жалобным голосом.
– А, вот и вы, – сказал Джепп. – По-моему, все окончательно прояснилось. Этот человек – его фамилия Джобсон – 29 июня посадил на Лонг Акр в свою машину двух пассажиров.
– Верно, – отозвался Джобсон. – Хороший был вечер, лунный. Джентльмен и барышня остановили меня у станции метро.
– Они были в вечерних туалетах?
– Да. Он в белом жилете, она в белом платье с вышитыми птичками. Наверное, ходили в Оперу.
– Который был час?
– Начало двенадцатого.
– Что случилось дальше?
– Дальше они велели мне ехать на Риджентгейт к дому, который укажут. И сказали, чтобы я поторапливался. Все пассажиры это говорят. Как будто мне выгодно тянуть время! Чем скорее отвезешь одних и посадишь других, тем лучше. Но они почему-то об этом не думают. А если, не дай бог, произойдет несчастный случай, я же буду и виноват.