К глухим владыкам Стикса и Олимпа, Ни к низменной земле, Ни к ночи, ни к тебе не воззову Пред смертью, луч последний, справедливость Потомков. Утешение ли рву Могильному - рыданья, честь ли - речи Презренных толп? Стремится Век к худшему, и развращенным внукам Доверить лишь во зло Могли б мы честь достойных и отмщенье Несчастных. Пусть же темной алчной птицы Кружит и вьется надо мной крыло; Пусть зверь иль буря прах мой Невесть куда закинут, А имя пусть и память в ветре сгинут.
VII
К ВЕСНЕ, ИЛИ О ДРЕВНИХ СКАЗАНИЯХ
Когда ниспосланные небом беды Рассеет солнце и тлетворный воздух Оздоровит эфир, а тени туч, Развеяны, куда-то улетают То слабые сердца готовы верить И в ангелов ветров, и в луч полдневный, Что новой страстью и надеждой новой, Проникнув в лес средь инея седого, Волнует пробудившихся зверей. Не возвращается ль уму людскому Прекрасная пора, какую горе И зимний факел разорили До времени? И Фебовы лучи, Угасшие когда-то, не вечны ли Несчастному? Весны благоуханья Не вдохновят ли ледяное сердце, Что горем в старости заражено?
Да, ты живешь, живешь, святая Природа! Ты жива ль и наше ухо Впивает ли твой голос материнский? Уж ручейки - жилище светлых нимф, Зеркальное и тихое жилище,
Прохладу вод прорезали. И танцы Ночи бессмертной потрясают вновь Вершины гор, скалы (вчера еще Обители ветров). И пастушок В полуденную тень на тихий берег Реки приводит жаждою томимых Ягнят, и остроумные стихи, Что сельскими поются божествами, Там слушает. Трепещущее море Он видит и дивится, почему Богиня с луком и колчаном Не входит в волны теплые, от пыли Омыть и белоснежные бока, И руки, утомленные охотой.
Вдруг ожили цветы, и травы, И лес в одно мгновение. Познали Ветра и тучи и титанов светоч Род человеческий, когда нагую Тебя над склонами и над холмами, Киприйское светило, путник смертной В свои мечтах вообразил за то, Что ты его в пути сопровождало Пустынной ночью. Если б нечестивый, Несчастный горожанин, избегая Стыда и роковых невзгод, Попал в объятия ветвей колючих В далеких и неведомых лесах, Какой огонь зажегся б в бледных венах, Как задрожали бы в листве ожившей В мучительных объятьях Филида, Дафна и Климена, Рыдающая над детьми с тоскою: Их солнце погрузило в Эридан.
Не пропасти людских страданий Бездонные, не звук печали, Забытой вами, Эхо одиноким Вдруг вызванный в жилищах ваших грустных, И не игра пустая ветра, Но здесь жила душа несчастной нимфы, Которую любовь и рок изгнали Из тела нежного. Она в пещерах, На голых скалах, в брошенных жилищах Небесному указывала своду Печали, слезы, пролитые нами, Тяжелые. И ты, в делах людских Прослывший знатоком, Певец лесов кудрявых, сладкозвучный, Идешь, поешь летящую весну И жалуешься высям На сон полей под мрачными ветрами, На старые обиды и забвенье, И в гневной жалости бледнеет день.