Вероятно, было немало сомневающихся в том, что молодой жене лет двадцати свойственно такое великодушие. Однако постепенно она стала проникаться несчастней супруга и в то же время была встревожена своей мыслью, что скорей бы пошла даже на преступление против мужа, нежели признала себя неспособной излечить его от этой меланхолии. Она пришла к мысли, что муж не получает удовольствия от своих кутежей, что эти загулы есть не более чем манифестация его неизъяснимых мук, — в этих материнских рассуждениях был просчет, была претензия на то, чтобы казаться по-взрослому сентиментальной. Она поставила себя на грань душевного срыва, не осмеливаясь закрепить слово «наслаждение» за страданиями Юити, ибо оно не было подходящим. Фантазии ее были инфантильными: она думала, что будь она заурядным молоденьким ловеласом, то немедленно поведала бы все своей жене — с радостью и подробно.
«Его гложет что-то непонятное, — размышляла она. — Конечно, он не замышляет революцию или что-то в этом роде. Если он любит кого-то еще, если он неверен мне, то такое откровенное разочарование не может быть на его лице постоянно. Ютян никого не любит, это очевидно. Мне подсказывает это моя женская интуиция».
Ясуко была права отчасти. Она же не могла знать, что Юити любит мальчиков.
В гостиной шел оживленный разговор. Чрезмерное дружелюбие Кабураги произвело неожиданное впечатление на Юити и его жену. Они смеялись и болтали, словно им нечего было скрывать друг от друга.
Юити выпил по ошибке чашку зеленого чаю Ясуко. Все были увлечены разговором, поэтому, кажется, не заметили оплошности. По правде, Юити сам не заметил, как выпил чай. Заметила это только Ясуко и легонечко пихнула его в бедро. Она молча указала на его чашку и улыбнулась. Юити по-мальчишески почесал затылок.
Эта пантомима не ускользнула от востроглазой госпожи Кабураги. В этот день ее приподнятое настроение питалось предвкушением того, что Юити станет личным секретарем ее мужа. Кроме того, радость ее проистекала из нежной признательности мужу, который загорелся желанием осуществить свой соблазнительный план в ближайшие дни. Как часто она сможет видеть Юити, если он станет личным секретарем! Разумеется, муж взял в расчет ее тайные вожделения, когда посвящал ее в свои планы, но ей это и в голову не приходило.
Когда Кабураги увидела, какими ласковыми улыбками обменялись Ясуко и Юити, мимолетно и едва ли заметно для других, она поняла всю безнадежность своей влюбленности. Оба молоды, оба симпатичны; видя этих идиллических супругов, графиня посмотрела на флирт Кёко и Юити как на маленькую «спортивную» проделку самого Юити. Если это так, то она тем более не осмеливалась взглянуть правде в глаза, будучи менее соблазнительной, чем ее соперница Кёко.