— Как насчет «Куроханэ» в Имаитё? Там есть кухня Такадзё. Разумеется, я приглашаю твоего племянника. Вам будет удобно?
— Ну… — двусмысленно буркнул Сюнсукэ.
— Я зарезервирую на троих. Я позвоню, так что вы не забудете. — Он взглянул на свои часы, будто его поджимало время. — О, извините! С удовольствием остался бы здесь и поболтал с вами, но я спешу. Буду с нетерпением ждать встречи с вами.
Важная персона удалилась неторопливым шагом, но произведенное на двоих мужчин впечатление быстро испарилось.
Сюнсукэ, будучи не в духе, отмалчивался. Он почувствовал, будто Юити был оскорблен на его глазах. Он рассказал о карьере Кавады, хотя его не просили об этом; затем поднялся, шурша своим плащом.
— Куда собрались, сэнсэй?
Сюнсукэ захотелось побыть одному. Кроме того, через час он должен был присутствовать на затхлом фуршете членов Литературной академии.
— У меня встреча. Вот почему я ухожу. Подходи ко мне домой к пяти часам в следующую пятницу. Кавада, несомненно, пришлет к моему дому автомобиль.
Юити заметил, что Сюнсукэ протянул ему руку в объемистом рукаве своего плаща. В этой вялой руке с выпуклыми венами, выпростанной из-под покрова тяжелой одежды, ощущалась униженность. Если бы Юити был немного более раздражительным, он с легкостью смог бы не заметить эту жалкую руку. Однако он пожал ее.
— Итак, до свидания!
— Большое спасибо, сэнсэй, за сегодняшний день.
— Спасибо? Не благодари меня ни за что!
Когда Сюнсукэ ушел, юноша позвонил Нобутаке Кабураги, чтобы узнать, не свободен ли он сейчас.
— Что такое? Ты получил от нее письмо? — возвысив голос, спросил он. — Нет, домой не надо приходить! Я встречу тебя. Ты уже поужинал?
Он назвал ресторан.
Пока они ждали, когда принесут блюда, Нобутака с голодной жадностью читал письмо от своей жены. Он еще не закончил читать, когда принесли суп. К тому времени, когда он закончил чтение, разбухшие кусочки макарон, будто не поддающийся расшифровке алфавит, лежали, размокшие, на дне его тарелки.
Нобутака не смотрел на Юити. Он смотрел в другую сторону и прихлебывал суп. С большим или меньшим любопытством Юити посматривал на этого несчастного мужчину, который нуждался в сочувствии, но до которого никому не было дела, и ожидал, что наверняка он прольет суп на свои колени, жертвуя хорошими манерами. Он съел суп, не обронив ни капли.
— Бедняжка, — сказал Нобутака, откладывая ложку. — Какая бедняжка… Ни одна женщина не была так несчастлива.
Эта напыщенность Нобутаки стала причиной раздражения Юити. Это была всего лишь моральная забота Юити о госпоже Кабураги.