– Тогда почему вы не хотите верить, что он виновен?
– Я хочу в это верить.
– Вы имеете в виду, что располагаете более или менее убедительными доказательствами его невиновности? Тогда почему вы их утаиваете? С нами следует играть честно, Пуаро.
– Я так и делаю. Очень скоро я сообщу вам имя и адрес свидетеля, который окажется для вас бесценным. Его показания должны решающим образом подтвердить обвинение против Картера.
– Но тогда… Вы меня совсем запутали. Почему вам так хочется его видеть?
– Ради собственного удовлетворения, – ответил Эркюль Пуаро.
Больше он ничего не сказал.
3
Фрэнк Картер, бледный и осунувшийся, все еще пытался хорохориться, глядя на неожиданного посетителя с нескрываемой злобой.
– Что вам нужно, вы, паршивый маленький иностранец? – грубо осведомился он.
– Я хочу посмотреть на вас и поговорить с вами.
– Ну, вы меня уже увидели. А вот говорить я ничего не буду без своего адвоката. Это ведь по закону, верно? Тут вам ничего не поделать. Я имею право требовать присутствия адвоката.
– Конечно, имеете. Если хотите, можете послать за ним, но я предпочел бы, чтобы вы этого не делали.
– Не сомневаюсь. Надеетесь вытянуть из меня признание?
– Не забывайте, что мы здесь одни.
– Это довольно необычно. Наверняка ваши полицейские дружки нас подслушивают!
– Вы ошибаетесь. Это личная беседа между вами и мной.
Фрэнк Картер разразился неприятным смехом:
– Бросьте! Вам не провести меня таким старым трюком.
– Вы помните девушку по имени Агнес Флетчер?
– Никогда о ней не слышал.
– Думаю, вы ее вспомните, хотя едва ли обращали на нее внимание. Она была горничной на Куин-Шарлотт-стрит, 58.
– Ну и что из этого?
– В то утро, когда мистера Морли застрелили, – медленно отозвался Пуаро, – Агнес случайно посмотрела вниз с лестничной площадки верхнего этажа. На лестнице она увидела вас – ожидающего и прислушивающегося. Вскоре вы направились к кабинету мистера Морли. Тогда было около двадцати пяти минут первого.
Фрэнк Картер вздрогнул. На лбу у него выступил пот, глаза дико забегали из стороны в сторону.
– Это ложь! – крикнул он. – Проклятое вранье! Вы или полицейские заплатили ей, чтобы она сказала, будто видела меня!
– Согласно вашим показаниям, – продолжал Эркюль Пуаро, – в это время вы уже вышли из дома и находились на Мэрилебон-роуд.
– Так оно и было! Эта девчонка лжет! Она не могла меня видеть! Это гнусный заговор! Если это правда, то чего же она до сих пор молчала?
– Она рассказала об этом своей подруге – кухарке, – спокойно ответил Пуаро. – Они были озадачены и не знали, что им делать. Когда на дознании был вынесен вердикт о самоубийстве, они почувствовали облегчение и решили ничего не рассказывать.