Обстановка в комнате миссис Хаббард была гнетущей. Сама миссис Хаббард, еще не успевшая переодеться в домашнее платье, сидела на диване; ее милое круглое лицо вытянулось, в глазах застыла тревога. Шарп с сержантом Коббом сели за маленький столик.
– Наверное, она звонила отсюда, – сказал Шарп. – После шести в гостиной было много народу, но все утверждают, что из холла никто не звонил. Конечно, целиком полагаться на них нельзя, они никогда не смотрят на часы. Но думаю, скорее всего, она звонила в участок отсюда. Вас не было, миссис Хаббард, но ведь вы, наверное, не запираете дверь?
Миссис Хаббард покачала головой:
– Нет… Миссис Николетис всегда запирала, а я – нет…
– Хорошо. Значит, Патрисия Лейн пришла сюда, она была страшно взволнована тем, что вспомнила. Во время разговора дверь открылась, и кто-то заглянул или вошел. Патрисия замолчала и повесила трубку. Почему? Может, потому, что именно этого человека она и подозревала? Или же просто решила, что осторожность не помешает? Оба предположения вполне вероятны, но я лично склоняюсь к первому.
Миссис Хаббард закивала, соглашаясь с инспектором.
Тот продолжал:
– За Патрисией, очевидно, следили. Может быть, подслушивали под дверью. Потом вошли, с явным намерением помешать ей договорить. А потом… – лицо Шарпа помрачнело, – она пошла с Патрисией, непринужденно болтая о пустяках. Может, Патрисия обвинила ее в пропаже соды, а она попыталась оправдаться.
Миссис Хаббард резко спросила:
– Почему вы говорите «она»?
– М-да, забавная вещь – местоимение! Когда мы обнаружили труп, Нигель Чэпмен сказал: «Я убью того, кто это сделал. Я убью его!» «Его», отметьте! Нигель Чэпмен был абсолютно уверен, что убийца – мужчина. Может, потому, что представление о жестокости и насилии связано у него с образом мужчины. А может, он кого-нибудь подозревает. Мы еще успеем выяснить, что к чему. Но я лично склонен думать, что убийца – женщина. Почему? Очень просто. Кто-то пошел с Патрисией к ней в комнату, и она восприняла это вполне естественно. Следовательно, это была девушка. Юноши крайне редко заходят на женскую половину, не так ли, миссис Хаббард?
– Да. Это нельзя назвать непреложным правилом, но оно соблюдается довольно четко.
– Комнаты мальчиков находятся в другом крыле. Если предположить, что разговор Патрисии с Нигелем до его прихода в полицию был подслушан, то подслушать его могла, очевидно, женщина.
– Я вас понимаю. И некоторые девушки действительно проводят полдня, подслушивая под дверьми. – Она покраснела и добавила извиняющимся тоном: – Впрочем, я слишком резко выразилась. Ведь на самом деле, хотя дом наш построен на совесть, часть стен была разрушена и перебрана, а новые перегородки тоненькие, как картонки. Через них все слышно. Правда, Джин действительно любит подслушивать, что есть – то есть. Это у нее в крови. И конечно, когда Женевьев услышала, как Нигель говорит Пат об убийстве матери, она не преминула остановиться, ловя каждое слово.