Для обычного вечера середины недели книжный магазин «Химера» был не слишком переполнен публикой. Грейс прошла в заднюю комнату, приветствуя продавцов с новообретенной искренностью. Она словно видела это место впервые, любовно подмечая каждую характерную деталь магазина — от напоминавших гравюры Эшера стертых деревянных ступенек, которые вели к покоробленным книжным полкам, до запаха гвоздик праздничных букетов. Один из служащих принес рождественское буше, и Грейс решила, что не откажется от кусочка. Вытащив свои принадлежности, она разложила ручные дрели и металлические гладилки на длинном рабочем столе рядом с листами золоченой фольги размером в три квадратных дюйма, которые купила в художественном салоне Ли.
Освещение в комнате было скудноватое — света свисавшей с потолка старинной медной лампы из бильярдной едва хватало на то, чтобы читать. Однако тусклое освещение ни в коей мере не убавляло энтузиазма учеников Грейс, мастеривших из бумажного ледерина переплеты для своих фолиантов. Грейс принесла несколько фонарей «молния», способных добавить не только света, но и тепла, что было весьма кстати из-за сквозняка, которым тянуло от больших щелястых рам. Некоторые из ее учеников даже предпочитали тусклый свет, потому что, как они говорили, он возвращает их в стародавние времена, когда все было проще. Грейс не спорила. В потемках золотая фольга трепетала, как крылья бабочки. Немного сноровки и легкой позолоты — и Грейс казалось, что она сможет перехитрить Берта, создав бумажную копию его любимой репейницы.
Из передней части магазина, послышались смех и хлопанье пробок. Закончив приготовления к занятию, Грейс решила присоединиться к празднику. Проходя между полок, мимо листающих книги людей, она заметила экземпляр «Превращения» Кафки и, сняв его с полки, обнаружила, что это первоиздание. Отец научил ее определять раритеты, и она уже собиралась перевернуть титульный лист, как вдруг почувствовала на плече чью-то руку. Она обернулась и увидела молодого человека, которого запомнила с прошлого раза и который теперь стоял перед ней в той самой кожаной куртке, которая висела тогда в квартире Лэза. И вдруг она ощутила острую боль в нижней части живота, потом сильный толчок — и упала на пол.
Грейс никогда еще не теряла сознание, поэтому, даже поняв, что лежит на полу, она не была окончательно уверена в том, что случилось. Склонившиеся над ней озабоченные лица явно свидетельствовали, что произошло нечто нехорошее, и она тут же постаралась встать. На нижней полке, за которую она ухватилась, стояла книга «Естественное деторождение» с черно-белой фотографией еще не отделившегося от плаценты ребенка на обложке. И опять к горлу подкатила тошнота. Возможно, ей стоило больше доверять волшебному шару, чем тесту на беременность. Она закрыла глаза и почувствовала, как сразу несколько сильных рук поднимают ее и проводят через магазин, чтобы усадить в большое кожаное кресло у окна. Опустившись в кресло, она взглянула на стоявшего перед ней молодого человека.