Грейс вытащила альбом в матерчатом переплете с узором из чайных роз, где хранились фотографии их медового месяца, и села на пол. Гриффин сел рядом. Грейс смотрела, как он переворачивает страницы — вот Лэз по пояс в голубой воде; Лэз на крыльце их крытой соломой хижины; Грейс с Лэзом на пыльной горной тропе машут руками, как будто хотят остановить машину, прежде чем обезьяны сгонят их вниз, — образы, настолько живо запечатлевшиеся в памяти Грейс, что она почти и не смотрела на фотографии.
Гриффин закрыл альбом и положил его на колени.
— Похоже, вы действительно счастливы вместе, — сказал он.
— Да, мы счастливы, — ответила Грейс, не в силах игнорировать выбранное ею настоящее время. Правда кружилась вокруг нее, как пылинки. Мы счастливы. Мы были счастливы. Мы снова будем счастливы. Но когда?
Гриффин поднялся с пола и поставил альбом обратно на полку. Он взял резную овальной формы медную дверную ручку, выкрашенную под серебро, которая переехала сюда из старой квартиры Лэза. Лэз снял ее с входной двери и заменил похожей, купленной на блошином рынке.
Когда Грейс упаковывала вещи перед переездом, Лэз появился с набором отверток и отвинтил одну из граненых дверных ручек. Он проделал это как нечто привычное, само собой разумеющееся, с тем же небрежным видом, с каким мать Грейс в ресторане складывала к себе в сумочку луковые булочки или тарелку бискотти или когда она прихватывала в качестве сувенира гостиничную пепельницу. Тогда это казалось странным, но теперь, когда Гриффин касался очертаний цветочного узора и на глазок оценивал вес ручки, Грейс поняла, зачем Лэз делал это. На полке лежали все прочие дверные ручки, которые он собирал в квартирах, где жил в разные годы, и она словно видела их впервые, гадая, чьи руки поворачивали их, какие двери они открывали и не было ли случайно среди них ручки из квартиры, где Лэз жил с матерью Гриффина.
Гриффин положил ручку обратно и кончиками пальцев пробежался по корешкам книг — так, словно читал книгу для слепых. Грейс много раз видела, как Лэз проделывал то же самое в букинистических магазинах, словно рассчитывая добыть таким образом какие-то сведения о прежних владельцах. Гриффин открыл сборник стихов и начал читать заметки, оставленные Лэзом на полях. Потом поставил книгу на место и стал обходить комнату, беря в руки и разглядывая разные мелкие вещицы: серебряную зажигалку с выгравированным на ней мифологическим сюжетом, деревянный ящичек с головоломками, пепельницу из пражской гостиницы, нож для разрезания бумаги с ручкой из слоновой кости.