Чем дальше, тем больше все эти детали приводили Грейс в состояние ошеломления, однако она продолжала свое дело с неотвратимой целеустремленностью. Чтобы упорядочить свой утренний ритуал, она купила набор кофейных чашек с надписью «Мы рады служить вам» и теперь варила кофе сама. Она опасалась, что Хосе заметит разницу, поэтому первые несколько дней устраивала ему маленькие допросы.
— Как кофе? — интересовалась Грейс.
— В точности какой мне нравится, — отвечал Хосе. — Мистер Брукмен такой заботливый.
Лэза любили все. Не просто симпатизировали — скорее, считали себя его ближайшими друзьями. На одной из встреч однокашников Грейс по меньшей мере дюжина человек окружила Лэза, и каждый был уверен в том, что он одного с ними выпуска. Когда Лэз сказал, что просто сопровождает Грейс, все дружно посмотрели на нее, словно пытаясь ее идентифицировать. «Вы, случайно, не перешли в другой колледж?», или: «А может, вы учились годом раньше?», или: «Вы ведь были блондинкой, верно?». После нескольких неловких попыток завязать с ней беседу они вернулись к Лэзу. Возможно, дело было в том, что он умел слушать людей, или в его способности уверить их в том, что он делится с ними своими задушевными мыслями, или в том, что он помнил мельчайшие детали из прошлого, или в том, как он веселил окружающих.
В одно промозглое, дождливое воскресенье, уже целую неделю не имея от него никаких вестей, Грейс наткнулась на золотое обручальное кольцо с чеканкой — они купили его во Флоренции — за ржавым баллоном из-под бритвенного крема (в то утро на нее нашел один из редких приступов «чистолюбия», и, протерев серебро и смахнув пыль с лепных украшений, она решила, что в аптечке тоже следует навести порядок). Она никак не ожидала, что Лэз не носит обручального кольца.
Грейс присела на край ванны. Она вспомнила, как Лэз торговался во Флоренции с ювелиром до тех пор, пока они не договорились о справедливой цене, да еще торгаш пригласил их к себе на обед с брушетта и телячьими отбивными, а напоследок подарил три бутылки «кьянти классико» и путевку назавтра в Сан-Джиминьяно.
Нетрудно было заметить, что кольцо пролежало в аптечке уже несколько месяцев. Грейс никогда не считала себя исключительно наблюдательным человеком (иногда она с опозданием в несколько недель обращала внимание на то, что какая-то лавка в их квартале закрылась, а вместо нее появились косметический салон или кофейня). Но кольцо? Тут все обстояло проще. Лэз наверняка оставил кольцо также, как оставил ее, — по крайней мере на время. Она застыла, сидя на краю ванны. Ее мысли, вращаясь по спирали, метались между двумя крайностями: то она жаждала возвращения Лэза, то ей хотелось, чтобы это возвращение как можно дольше не наступало. Она положила на ладонь кольцо, сверкавшее своей неровной поверхностью. Как нечто столь легкое могло оказаться таким весомым? Символический золотой обруч, теперь брошенный у аэрозольного баллона.