Религиозные верования, казалось, окончательно отступили из человеческого сознания под влиянием просвещения, науки. Короткая вспышка религиозности в годы войны объяснялась неимоверными испытаниями, выпавшими на долю народа, страхом за жизнь и здоровье родных и близких, оказавшихся на полях сражений, в плену, на оккупированных территориях, в далекой эвакуации.
Наша культура, особенно музыка, балет, театр, кино, давала выдающиеся примеры в мире. Более скромными были достижения в литературе, архитектуре, но и там были свои сияющие высоты в виде «Тихого Дона», произведений М. Булгакова и т. д.
Наши социологи стали уже громко говорить о создании новой исторической категории — «советский народ». И все-таки реальность была совсем не той, которую задумывали творцы социализма в теории и на практике. Нового человека создать так и не удалось. Более того, почему-то люди скорее менялись в худшую сторону. Размышления приводили к грустным выводам: повседневная практика советской действительности убивала те человеческие качества, которые теоретически постулировала социалистическая мысль. Сталинские репрессии отучили от смелости в отстаивании своих взглядов, от помощи товарищу, попавшему в беду, да мало ли от чего еще. Генофонд народа был основательно подорван за годы XX века. Из первых полвека 15 лет Россия непрерывно воевала (русско-японская война, первая мировая, гражданская, финская, вторая мировая), потеряв в общей сложности 35–37 млн. молодых здоровых мужчин. На фронтах всегда в первую очередь гибнут самые смелые, честные, совестливые люди. Даже во время войны лучше выживают симулянты, трусы, приспособленцы, от которых, скорее всего, будут рождаться такие же дети. Русские пословицы всегда точны: «Яблоко от яблоньки недалеко падает».
В годы коллективизации и сопутствующего ей раскулачивания были уничтожены миллионы самых крепких крестьян-хозяев, тех, кто к обычным сельским занятиям добавлял работу на крупорушках, мельницах, маслобойках, в дубильных мастерских и т. д. Руководство сельским хозяйством с тех пор всегда находилось в руках людей, любивших командовать, но не умевших трудиться и неспособных разумно организовать труд сельских тружеников. С конца 20-х годов русский крестьянин как тип человека был глубоко и очень надолго исковеркан.
Репрессии 30-х годов вновь ударили по самому ценному человеческому материалу. Волокли в застенки и ставили к стенке тех, кто имел смелость высказать свое мнение, кто отказывался писать доносы, оговоры, кто не желал стрелять в невинных. Выживали подхалимы, провокаторы, трусы и доносчики.