— Кто будет докладывать? — обратился председатель КГБ к Крючкову. Тот внимательно посмотрел на меня, как бы давая мне 30-секундную паузу для подготовки, и сказал:
— Доложит начальник аналитического управления.
Я не готовил специального сообщения, обычно в таких случаях докладывал или сам начальник разведки, или в крайнем случае его заместитель, но пришлось принять главный удар на себя. Я честно и откровенно изложил наше понимание обстановки в Польше, обратил внимание, что мой доклад не противоречит той информации, которая регулярно направляется в политбюро по линии разведки. Помнится, закончил я свое короткое выступление словами: «Партия и правительство в Польше утрачивают контроль над обстановкой. При сохранении нынешних тенденций развития внутриполитической ситуации взрыв неминуем, причем он может произойти в самом ближайшем будущем, измеряемом несколькими месяцами». Разговор состоялся осенью 1980 года. За столом воцарилось молчание. Андропов посмотрел отрешенно в окно и спросил:
— Как вы думаете, на чем сейчас держится власть в Польше?
— Практически на трех опорах: партийных функционерах, Министерстве внутренних дел и армии. Социальная база истончена до крайности.
— Сколько наших войск в Польше?
— В районе Легнице стоят две дивизии и воздушная армия общей численностью, колебавшейся в разное время от 40 до 60 тыс. человек, да в Свиноустье бригада морских катеров с морской пехотой. Эти силы ориентированы на защиту в случае необходимости железнодорожных и морских коммуникаций, связывающих Центральную группу войск (так называлась группировка войск в ГДР. — Н. Л.) с территорией СССР.
Андропов вновь на какое-то время отключился, размышляя про себя, а потом задал неожиданный вопрос:
— Поляки бунтуют, потому что у них мясо подорожало и его стало меньше, потому что выплачивать долги надо только за счет увеличения экспорта сельскохозяйственной продукции. Но вы говорите, что поляки и сейчас потребляют в год по 70 кг мяса на душу населения? (Я утвердительно кивнул.) Почему же не бунтуют тогда наши люди, которые едят вдвое меньше?
Я не нашел ничего умнее, чем сказать:
— Потому что наши не в пример терпеливее!
Сидевшие за столом смотрели на меня с явным сочувствием. За такие ответы можно было получить крупные неприятности.
Андропов подвел итог разговору довольно неожиданным образом:
— Будем считать, что сегодня у нас не было ни победителей, ни побежденных. Надо думать над тем, как стабилизировать обстановку в Польше на длительный период, но исходить из того, что лимит наших интервенций за границей исчерпан.