Сначала ее губы осторожничали, несмотря на все, что уже было между ними. Джордж не желал требовать большего, чем Изабелла сама хотела дать. Пусть поймет собственную меру власти над ним, найдет свои средства воздействия. Пусть начнет действовать, когда действительно будет готова.
Вот она припала к его губам, и Джорджу показалось, что рухнули какие-то невидимые стены. Он обхватил руками ее талию, такую тонкую и стройную. Ее пальцы легкими прикосновениями летали по его плечам, затылку и шее, пытались проникнуть под воротник, но Джорджа они жгли как огнем.
Уже скоро. Боже, пусть это случится скорее. Ее невинные поцелуи для него настоящая пытка.
Джордж крепче обхватил ее талию и слегка приподнял. Ее маленькие груди прижались к его груди. Видит Бог, как ему хочется спрятать их в своих ладонях, целовать, пробовать на вкус, языком ощутить напрягшиеся от вожделения соски.
Но пока он крепко удерживал ее, не позволяя отдаваться сладкому изнеможению. Пока не время, не время, но уже скоро.
Изабелла отстранилась и распахнула глаза. Ее резкое дыхание касалось его щеки.
– Не здесь, – хрипло прошептал он. – Слуги скоро поднимутся разжигать камины, и если мы провозимся долго, нас поймают. Пойдем ко мне в комнату.
Несмотря на все произошедшее, Изабелла колебалась. В его комнату. Да, но это шаг на его территорию. Они лягут в постель, где он спит, возможно, заснут и проснутся вместе в объятиях друг друга. Понятно, почему она сомневается.
И, черт возьми, почему он это позволяет? Джордж никогда не допускал женщин в свои личные владения.
Но Изабеллу нельзя сравнивать с другими женщинами, вообще ни с одной. Так что для нее можно сделать исключение. Все его существо требовало этого.
– В постели нам будет удобнее. – Он нагнулся и поцеловал ее за ухом, чувствуя, как жилка пульса трепещет под его губами. – И приятнее. – Он еще раз коснулся этого места губами и улыбнулся, ощутив, как вздрогнула Изабелла. – И не надо будет спешить.
Он слегка куснул ее шею. Изабелла вцепилась в его плечи и повисла на нем. Казалось, ее стройное тело просто создано для него.
Черт, эта мысль должна бы испугать его до смерти, заставить бежать прочь. Но какая-то часть его существа хотела остаться и понять, что с ним происходит. Это было похоже на шторм в море, который одновременно вызывает ужас и восхищение, вынуждает завороженно смотреть, но от которого волосы шевелятся на голове.