Другая произнесла бы эту фразу обиженным тоном. Во всяком случае, Люси так бы и сделала. Но Изабелла говорила лишь с легким смущением и грустью.
– Если хочешь, можешь подождать в карете, – предложил Джордж. «Боже, пусть она согласится. При одном взгляде на Изабеллу Люси вцепится в нее зубами».
– Если бы я хотела ждать, то сидела бы у себя в Кенте. – Голос Изабеллы звучал холодно, она снова укрылась в своей ледяной раковине. Пусть там и остается. Скоро ей понадобится и такая защита.
Джордж поднялся по ступеням и решительно постучал. Дверь распахнулась.
– Мисс Паджетт никого не принимает, если только… – Горничная Люси замолчала на полуслове. Ее глаза округлились. – О Боже…
Джордж приподнял бровь, привычно изображая скуку.
– Ну разумеется.
– Она сказала, что вы не вернетесь, сэр. По-всякому обзывала вас, правда-правда.
– Могу себе представить. – Джордж со скучающим видом рассматривал свои ногти. – Однако…
– Значит, вы передумали?
«Такая же дерзкая, как и ее хозяйка, – подумал Джордж. – Неудивительно, что девчонка не может подыскать себе более респектабельное место».
– Я собираюсь навестить мисс Паджетт, и прежде чем ты заявишь, что ее нет дома, позволь напомнить, кто тебя нанял. – А нанимая, не обратил внимания на сомнительные рекомендации.
– Конечно, вы, сэр. – Любая другая служанка на ее месте улыбнулась бы и покраснела, но Бесси смотрела ему прямо в глаза, сохраняя при этом свой обычный землистый цвет лица.
– Рад, что ты помнишь. – Джордж хотел пройти в дом мимо нее.
– Вам туда нельзя, сэр, – всполошилась Бесси.
– Почему? – Он стал постукивать пальцами по мраморной фигуре херувима у порога. Или это дьявол? Когда Люси приобрела это чудище? И, что более важно, кому послали счет? – Она принимает другого джентльмена?
Если Люси нашла другого покровителя, это был бы настоящий подарок. Вот только надолго ли она его удержит, если живот у нее начнет округляться?
– Можно сказать и так, сэр.
Можно сказать? Забавно.
– Ну и отлично. Сам я только некоторым образом джентльмен. А теперь дай мне пройти.
– Мистер Аппертон. – Черт возьми, голос Изабеллы звучал так же холодно, как у любой светской фурии, заставшей свою дочь наедине с самым отъявленным повесой. Или с ним, Джорджем, хотя лично он всегда избегал хорошеньких юных девиц. – Если мой сын подвергся… неподобающему обращению, я никогда… – Тут Изабелла запнулась и отвела глаза.
Без сомнения, она собиралась сказать, что никогда его не простит, но, очевидно, вспомнила, что в исчезновении Джека тот не виноват. Но какая разница? У нее много других причин не прощать его. Джордж обернулся.