Джордж кивнул. Он прекрасно знал жизнь в закрытых английских школах. Но он выдержал, и Джек тоже выдержит.
– Я позабочусь, чтобы у него были хорошие учителя – и по латыни, и по боксу.
Шорох за дверями утренней гостиной насторожил Изабеллу. Она отложила тряпку для пыли и повернулась на звук. В коридоре показался Джек. Его потупленный взгляд ясно говорил о вине.
Что за мальчишка, вечно попадает в переделки.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она. – Ты же знаешь, Иствик будет недоволен, что ты ушел со своего места.
– Мне все равно, что он думает. – Голос Джека звучал сердито и резко.
– Ты должен заботиться о его добром мнении. – Сколько раз за минувшие недели она повторяла это изречение? – Только так ты сможешь удержаться на этой работе, чтобы зарабатывать себе на жизнь, как взрослый.
– Я больше не хочу зарабатывать здесь. – Мальчик вошел наконец в комнату. – Я хочу вернуться и жить вместе с Бигглз.
Изабелла скрестила руки на груди. Ее пальцы нервно постукивали по локтю. Недовольство Джека нынешней жизнью было не ново, но в последние несколько дней он не жаловался. Изабелла решила, что он наконец привык.
– Иствик снова ругал тебя?
Джек закусил губу и помотал головой.
Изабелла бросила быстрый взгляд в коридор. Ни дворецкого и никого из лакеев не было видно. Может, она успеет уговорить его вернуться на пост. Она опустилась на колени и обняла сына за плечи. Джек дернулся от прикосновения, но не вывернулся из-под ее руки, а скорее вздрогнул. При этом он все время прятал правую руку за спину. Как странно.
– Ты что-то мне принес? – осторожно спросила Изабелла.
Мальчик снова помотал головой.
– Тогда что ты там прячешь? – Чутье говорило ей, что хорошего ждать не приходится.
Джек молчал, тогда Изабелла потянула его за руку. Джек сопротивлялся изо всех сил. Когда ей наконец удалось рассмотреть руку мальчика, из груди вырвался стон. На ладошке виднелись грубые красные рубцы, которые на глазах распухали.
– Это Иствик? – шепотом спросила Изабелла, чтобы сдержать дрожь в голосе. Не следует расстраивать сына еще больше. Она огорчилась за них обоих.
Джек кивнул, Изабелла притянула его к себе. Глаза нестерпимо жгло. Руки тряслись. Пусть все идет к дьяволу. Иствик, этот жирный урод! Она этого не потерпит. Пусть Джек занимает в этом доме самое низкое положение, ниже, чем последний из слуг, но Изабелла не позволит, чтобы с ним так обращались.
– Я разберусь, – сказала она, обещая это не только сыну, но и себе самой. – Я поговорю с отцом. Посмотрим.
Она убрала руки с его плеч и поднялась. Руки висели, как плети, но у нее еще оставалось достаточно гордости, чтобы говорить с отцом с высоко поднятой головой.