И понеслось… Двое из ларца, упоротые слегонца, забренчали на нём в четыре руки и стали выть, не попадая ни в одну ноту.
– У меня черешня в клешнях! – голосил старший брат. – Круче всех я стал, конечно!
– Вот так модная опешня! – не отставал младший.
– А что такое опешня? – удивилась Маруся.
А ей вдруг в ответ:
– Резиновую Зину хочу из магазина!
Охуевляющие репачки дуэта «А-ля Пукс» следовали один за другим. Эти шедевры народного фольклора подтверждали только одно: его авторам уже давно пора просить пожизненного убежища в ближайшем дурдоме.
– Отсоси-отсоси… ОТ СОСИСКИ КОЖУРА! – солировал младший.
– Пой громче! – пихнул его старший. – Эта тёлка уже промокла и на всё готова! Давай наш главный супер-хит!
– Я магистр страстей! Повелитель «сАдА-мАзА!!!» – завывал младший.
– В саду Мазы!!! – вторил ему старший.
– Я француз! У меня есть большой А-ля Пукс! – старались двое из ларца, упоротые слегонца.
– Какие вы молодцы! – вдруг сказала женщина с грудью размером с подоконник, врываясь в комнату на самом интересном месте.
– Уйди, мама, ты нам сейчас всё обломаешь! – отчаянно завыли они.
– На, это тебе! – Сердобольная тётя протянула гостье небольшой свёрток.
– А что это? – удивилась девушка, извлекая из пакета странный предмет.
– В этом не стыдно мальчикам показаться… Ты думаешь, они зря тебе свои романсы пели? – вкрадчиво прошептала тётя с большими грудями.
– Но я не ношу такое! Это больше меня на десять размеров.
Маруся озадаченно разглядывала лифчик в цветочек, похожий на парашют, готовая провалиться от нелепости ситуации сквозь землю.
– Ну и что, что великоват? Значит, быстрее снимешь! И помни: приличная девушка не должна долго ломаться перед иностранцем… – загадочно подмигнула мама, просачиваясь сквозь двери комнаты обратно на кухню. Уж она-то знала толк в настоящем белье и французских батонах.
– Я хочу сказать только одно. Мой питон на подходе! Он уже выбрался сквозь джунгли на волю, порвал гандон и ринулся в бой! – вдруг заявил младший брат.
– Трахен зи попен! Шпили вили! Летс гоу ту шлюхен полигон! – поддакнул старший, захлопывая крышку рояля.
– Это какая-то дичь и дурдом! – ужаснулась Маруся.
– Трах-трах-тибидох! Мы круты! Хоттабыч – лох!
Скорчив похабную рожу, младший ёрзал на старом диване туда-сюда, издавая на нём неприличные звуки. А вокруг только и было слышно:
– Хрусть! Хрусть!!!
– Прекратите!!!! – взмолилась Маруся, затыкая уши.
И если она ещё могла простить этим идиотам песню про черешню в клешнях… Но мерзкий звук, который был хуже всяких пыток, добил её окончательно. Казалось, ещё немного – и она упадёт на пол, дрыгаясь в конвульсиях, как полудохлый таракан.