– Уруруру! – слышно откуда-то с неба.
– И куда летит эта стая птиц, внучок? В какие края?
– К ебеням. Всё летит к ебеням, бабуся.
– По ходу дела, в моей жизни творится какая-то фигня, – вздохнула Маруся.
– А чего ты хотела? – сплетничали недоброжелатели, прочитав чужие статусы про головную боль, от которой нет лекарства.
Порой эта жизнь напоминает сериал. Люди делают вид, что им всё безразлично, но всех так и тянет подсмотреть в него.
– Чего хотела я? – задумалась Маруся.
Она шла за светом мечты, но в итоге поскользнулась на холодных плитках собственных иллюзий. А вернувшись в реальность, наконец-то осознала, что в её отношениях с близким человеком что-то идет не так. Девушка не понимала, что с ней происходит. Почему раньше она воспламенялась от его прикосновений, а теперь ей хочется говорить ему гадости, издеваться над ним и забиваться в свою скорлупу как можно глубже, когда Дарлинг гладит эти криво сросшиеся пальцы, которые так похожи на сломанные цветы.
– Дорогой, ты меня любишь?
– Да.
– А как?
– Как ни странно!
Внезапно провалившись в дебри мыслей, Маруся увязла в раздумьях.
– Люби меня полностью! – Он посмотрел в её глаза с надеждой.
– Люби меня пошлостью? – она зачем-то ляпнула в ответ очередную гадость.
– Я же к тебе со всей душой, а ты… – обиделся тряпкомуж. И весь вечер просидел в углу с грустным лицом, уткнувшись в какое-то слезоточивое чтиво.
«Ну что я могу поделать, если «похуй» – тоже чувство?!» – предательски пронеслось в голове. Но Маруся ничего не сказала. А бедный эльф на побегушках у собственной мечты аналогично промолчал в ответ. Он тоже не знал, что делать, если кажется, будто твоя жизнь – это фантик, в который завернута какашка. И этот самый фантик уже начал размокать…
– А вы пробовали секс без обязательств? – намекнула подруга.
– Девушкам не нравится секс без обязательств. Он им нравится с обнимательствами и облизательствами… – замечталась Маруся. Но вскоре вернулась с небес на землю. Всё это время она так хотела вспомнить о том, как любила одного-единственного человека. Но… Не смогла.
Увы, как её бойфренд ни старался, девушка уже не чувствовала к нему ничего, кроме раздраженья. Она всё реже целовала его и почти не желала с ним секса. Порой ей казалось, что в ней сдохла и воняет училка, которая, застегнувшись на все пуговицы чопорной строгости, хочет, чтобы её оставили в покое. Алекс и сам давно заметил, что в груди его любимой разрастается подозренье, будто злая колючка. Но не мог поделать с этим ничего.
– Я всегда буду любить тебя такой, какая ты есть! Я никогда не заставлю тебя плакать! Что я могу для тебя сделать, чтобы ты, наконец, поверила мне?! – допытывался он.