Она отмахнулась от него как от назойливой мухи:
– Зачем тебе об этом знать?
– Чтобы целовать твои руки и тихо говорить: всё хорошо, милая. И даже сломанные цветы однажды излечит солнце.
– Моим уродцам уже ничего не поможет… – сухо отрезала девушка, глядя на свои руки, из-за которых так страдала.
– А я могу тебе чем-то помочь, моя рыбка? – заворковал Алекс.
– Можешь, – сверкнула глазами Маруся. – И если ты хочешь, чтобы мне стало легче, просто ОТВАЛИ.
С каждым днём девушка чувствовала всё сильнее эти противоречия внутри себя. Ей казалось, что уже бесполезно латать заплатками своё растерзанное сердце. Эти ссоры, эти конфликты с собственным парнем окончательно завели её в тупик. Может, правда стоит бросить всё к чёрту? Может, наконец-то от него уйти?
Увидев, что Маруся рассматривает в соцсети страницу того самого странного незнакомца, Алекс спросил с недоверчивым подозреньем:
– Что у тебя с ним?
– Да так, ничего, – буркнула она, закрывая фотки Серёги.
– Я видел, он только что прислал тебе сообщенье!
– Ну и что?
– А как же я?
Она внимательно посмотрела на него:
– Ты теперь к спам-рассылке будешь меня ревновать?
Он по-щенячьи заглянул ей в глаза:
– Скажи, ты меня любишь?
– А что это изменит?
– Скажи, что приятнее: мучить себя или издеваться над слабостями другого? – предчувствуя неладное, скулил Дарлинг.
– Ты опять за своё? Ну, хорошо, давай надень очередной костюм из секс-шопа, пусть меня хватит удар для полного счастья! – издевалась Маруся.
– Пожалуйста, не выгоняй меня из своей жизни… – унижался готовый на всё тряпкомуж.
Он снова выворачивал свои слабости наизнанку. И даже казалось, что, с лезвием в руке, этот глупец был недалек от того, чтобы натворить с собой непоправимой фигни. Однако, увидев, что его дешёвый подростковый шантаж не возымел действия, эльф на побегушках у мечты пошёл на всё…
– Что это за ерунда? – удивилась Маруся, увидев, как Алекс поднёс к губам полный стакан какой-то мерзкой, вонючей дряни.
– Я выпью этот растворитель во имя нашей любви! – театрально произнёс тряпкомуж, изображая Ромео, готового отравиться ядом насмерть.
– Что ты делаешь, идиотище моё? Хочешь, чтобы я совсем свихнулась?! – заплакала Маруся, наконец, проникаясь к несчастному жалостью и состраданьем.
Ведь что-то учило её сердце дышать через раз, перерождаясь заново. Возможно, осознание того, что всё на свете так непрочно. Возможно, что-то другое. Что именно – Маруся не могла понять.
…Ветер играет в прятки на последних этажах высотных зданий. Облака, как сферические коты в вакууме, левитируют над головой. Две пачки грусти с ментолом – вместо завтрака и обеда. Голодная кошка сидит в углу и вызывает жалость: