– He-а, это настоящее.
У него едва ли не текли слюнки, он наклонил голову, глубоко втягивая в рот большой круглый сосок. Сэди закрыла глаза, издав чувственный стон. Его губы были горячи, ее сосок накалился еще больше, и последовавший эффект оказался сравним с прикосновением ледяного кубика. Она резко выгнулась, и он вобрал сосок глубже. Перед глазами Сэди замелькали черные точки, когда Кент облизнул чувствительный кончик и легонько прикусил. Она вновь вскрикнула, когда он его отпустил, сама не понимая, от облегчения или разочарования, однако Кент лишь наклонился, чтобы приласкать второй сосок, продолжая возбуждать пальцами отпущенную коралловую вершинку. Внизу живота разлилось жидкое пламя, Сэди приподняла бедра.
– Кент!
Он опустил голову, объятый не менее отчаянным желанием. Как же сексуально она выглядела, лежа изогнувшись, с запрокинутой назад головой, приоткрытыми губами! Кент быстро наклонился и впился в них горячим поцелуем, успокаивая языком ее крики и одновременно возбуждая их, поглаживая и массируя ее грудь.
– О боже, – простонала Сэди, когда он снова оставил ее губы и опустился к соску. Она вскрикивала, выгибала спину, судорожно двигалась из стороны в сторону, когда его теплые губы сомкнулись вокруг одного упругого бутона, а пальцы поглаживали другой.
Она не могла думать, едва дышала. Тело охватило необыкновенно яркое ощущение. Весь мир превратился в Кента, его обнаженные плечи, горячий, горячий рот. Сэди понимала, что почти бредит. Она была очень, очень готова.
Кент отклонился, чтобы взглянуть на влажную вершинку соска.
– Боже, Сэди, я мог бы заниматься этим всю ночь.
В краткий момент просветления Сэди осознала, что не перенесла бы эту ночь, однако Кент вновь опустил голову, и мир вокруг завертелся.
Она выкрикнула, когда он прикусил сладкую вишенку соска, мышцы судорожно сжались. Жар хлынул в лоно. Бедра отяжелели. Живот напрягся. Кент поднял голову, прислушиваясь к ее хриплым стонам. Она была необыкновенно возбуждена, его член твердел при каждом ее новом вскрике. Ее тугие соски разительно контрастировали с теплыми вязкими кусочками маршмеллоу, вкус которых они делили, но были не менее сладкими.
Кент гладил ее живот, обводя пальцами пуговку пупка, спускаясь ниже, касаясь края трусиков, на которых переливался и сверкал памятный стразик. Он продвинулся дальше, нежно поглаживая изнанку розовых «танга». Вкушая губами сладость упругого соска, он раздвинул складки ее женственной раковины, порхая пальцем над крошечным клитором, опьяненный, возбужденный, переполненный сексом, жаром и вожделением.