Кент расстегнул пуговицу пиджака.
– Ага, значит, обнаженные портреты можно?
– И какие еще мои фотографии ты выставил? – Она бросилась в бой. – Ты уже разместил их где-нибудь в Сети? Проклятье, Кент, они личные, и я хочу получить их назад. – Какие знакомые слова! До нее внезапно стало доходить. – О боже, так это месть? За то, что я написала очерк? Последний раз повторяю, Кент, это не предназначалось для публикации!
– Сэди, – успокаивающе начал Кент, стараясь не возбуждаться от роскошного зрелища рассерженной Сэди с растрепанными волосами, горящими глазами и резко вздымавшейся в волнении грудью. – Я переписал их на диск. Хотел отослать тебе, но не мог с ними расстаться. Вовсе не желал их кому-то показывать.
Сэди фыркнула:
– Кроме половины Сиднея!
– Всего одно фото, Сэди. Никто не знает, что это ты.
– Зато я знаю! Не говоря уже о том, что ты воспроизвел и выставил
моюавторскую работу, без моего согласия!
– Эти две вещи – единое целое.
Сэди задохнулась от возмущения. Он совсем не раскаивался, излучая сексуальность и уверенность в своем роскошном костюме мэтра. Она совсем не ожидала увидеть его сегодня и успела забыть, насколько здорово он выглядит.
– Зачем?
– Это потрясающий образ. Лучшая из фотографий, сделанных мной в том путешествии. Да, возможно, и за всю карьеру. И просьба о прощении.
– О прощении?
– За то, что повел себя в Дарвине как настоящая задница.
– А тебе не кажется, что сейчас ты ведешь себя как еще большая задница?!
Кент увидел на ее щеках лихорадочный румянец и едва подавил насущное желание заключить ее в свои объятия. Резко выдохнул, пытаясь прийти в себя:
– Если тебе не нравится, я уберу фото.
Сэди присела в кресло и пригубила вино.
– Это не имеет ничего общего с тем, нравится мне эта фотография или нет.
– Хорошо, тогда объясни. Ты же и до того позировала обнаженной?
– Это ни при чем. Фотография передает очень личный момент, который мы с тобой разделили той ночью. Я, конечно, понимаю, ты мистер «Мне никто не нужен», настоящий мужчина, каждый день спасающий из беды дамочек с пониженной самооценкой, но для меня та ночь многое значит. Я чувствую то же самое, что и ты по поводу «Потерь». Эта фотография не для публики. И я хочу защитить не свое тело, а лишь момент времени и пространства.
Кент присел перед ней на кофейный столик, почти касаясь ногами ее ног. Она не сделала попытки отодвинуться, что его несказанно обрадовало.
– Завтра я обязательно сниму эту фотографию.
Сэди взглянула ему в глаза:
– Спасибо.
Кент кивнул, сердце отчаянно забилось, когда их взгляды встретились.