Когда жизнь на виду (Шабанов) - страница 2

Петр КРАСНОВ

Осенние пристанища

Я сижу за массивным малиновым столом с могучими фигурными ножками. В открытую форточку порывами залетает еще пока ласковый осенний ветерок. Впечатление такое, что комната дышит. В унисон с ней дышит весь мой организм. Бабье лето. Монотонный, далекий, а поэтому приятный шум большого города незаметно втягивает меня в размышление о необъятности и неповторимости бытия. Я блаженствую, как человек, совершивший большую и полезную работу.

Смотрю на себя в зеркало. Верхняя губа безвольно зависла над нижней, под правым глазом еще одна расписка моего постоянного партнера Коли Собакина. Для нашего тренера по боксу подобные отклонения в нашей внешности — обычная служебная ситуация. Для меня — нечто большее.

По кухне ходит хозяйка, облачившись в длинный халат с огромными красными цветами. Газовая плита и стол отрезаны косяком двери, поэтому мне видна только сама женщина, исполняющая причудливую пантомиму. Изредка она грациозно отходит на середину комнаты, как скульптор, оценивая композиционное построение и любуясь делом рук своих. При этом она поражает кого-то невидимого величественными манерами, которые, ну конечно же, могут передаваться только по наследству. В боксе это называется — бой с тенью. Можно подумать, что не та же Раиса Петровна, щеголяя по двору в фуфайке и сапогах, ругается на чем свет стоит на десяток облезлых городских кур.

Женщина она, скажем так, весьма давно перевалившая за средний возраст, низенькая, кругленькая и не лишенная обаяния. Иногда она заглядывает ко мне и весело морщится:

— Однако, Александр, какой у вас гнусный вид. Синяя лампа в шкафу, — говорит она возвышенным тоном, называя меня на «вы». Затем вздыхает, качает головой и удаляется на кухню.

За двадцать лет проживания с такими, как я, студентами она отточила до блеска весь свой свод правил и принципов общения с квартирантами. Всякие попытки пересмотра их, а также поиски компромиссных решений, всячески пресекались. Так что жизнь моя первое время походила на тяжелый солдатский труд: сбился с шага — ноги отдавили. Впрочем, ее устав, в основном, меня устраивает.

Я осматриваю пристройку к дому, видно, сделанную не одним поколением студентов. Здесь мне предстоит жить сколько получится. Из двух кроватей, разделенных столом, одна моя, а вторая пока свободна. Как раз она-то и дает мне повод для раздумий. Дело в том, что все студенты уже расселились кто где мог, учебный год начался, а квартиранта все нет. Это обстоятельство несколько нервирует Раису Петровну, и она, от нечего делать, часть вины переваливает на меня.