— Распишитесь, пожалуйста.
Шорин нервно чиркает две буквы и уходит прочь.
Ритка смотрит ему вслед и вздыхает: ну вот, на этой площади с ним и не поговоришь. Издали она видит, как Шорин бегает от режиссера к камере, что-то доказывает, пластика у него, конечно, отменная, профессиональная — иногда кажется, что смотришь старый немой фильм. Если б он родился на полвека раньше…
Когда они сидели, разговаривали в его машине, он сказал:
— Я против звукового кино, Риточка. Надо, чтобы зритель не отрывал глаз от экрана, понимаешь, а у меня жена сидит, телевизор смотрит, а сама вяжет — глаза вниз. А что, говорит, смотреть, и так все по разговору понятно. Надо стремиться к минимуму слов, чтоб кино не превращалось в иллюстрации к диалогу, игра должна быть, игра… Надо возвращаться к немому кинематографу, только на более высоком уровне, как Михаил Ромм говорил.
— Ну Ромм не совсем так говорил, — Ритке нравится быть знающей, умной, слова у ней выкатываются ровненько и неспешно. — Немое — пройденный этап, и нужно искать другие средства для…
— Все-то ты знаешь, — смеется Шорин.
Они частенько треплются в его машине, большей частью о кино. Вообще-то на съемочной площадке вспоминать о кинематографе в широком смысле не принято, посторонние разговоры перед съемкой — как ритуал. Это уже потом, когда собираются вместе вечером, начинают говорить о Феллини, Бергмане, Пазолини…
…Ритка может смотреть на Шорина бесконечно долго, не боясь, что он станет растерянно оглядываться, ища, кто так настойчиво на него смотрит, — он привык ко взглядам, спокойно работает, не замечая их. Шорин — невысокого роста, гибкий, где-то даже женственный. Играет он обычно интеллигентных мужчин с мягким и ровным характером. Сейчас на нем светло-серый костюм и поверх — шикарная нейлоновая куртка с молниями. Пожалуй, он все-таки немного работает на публику — то энергично встряхивает головой, то картинно машет руками, но все это получается у него очень симпатично и естественно.
Около Ритки останавливается костюмер Нина.
— Ну, о чем мечтаешь? Слушай, где Степке куртку взять?
— Какую куртку?
— Он в Киеве забыл свою куртешку — 56 размер. Вот и найди попробуй. Снять с кого-нибудь нужно. Смотри по сторонам: может, где увидишь такую? Да ты на кого смотришь? На Рыжика что ли?
— На какого Рыжика?
— На нашего — на Шорина. Его ж покрасили, ты что ж, не заметила?
И правда, волосы Шорина теперь отливают каштановым блеском.
— А зачем?
— Специально под тебя, чтобы вы с ним гармонировали.
— Так я же не в кадре, — кокетливо отвечает Ритка и смеется.