Степка третий год пытался поступить во ВГИК и никак не мог понять, почему его не торопятся туда взять. Будучи подбодрен отзывами нескольких дворовых девчонок, он считал себя очень талантливым и красивым. Стефка считала его маленьким уродцем.
— Кому нужна такая белобрысина, как ты? — поинтересовалась она.
Судя по тому, что брат не огрызнулся, было понятно, что сейчас он опять будет о чем-нибудь просить. Степка молча уселся напротив, дожидаясь когда из кухни уйдет отец. Тот уже вытирал последнюю тарелку и пытался втиснуть ее в сушилку, где не осталось свободного места. Тарелки падали, отец чертыхался и снова пытался их установить. Наконец ему это удалось, и он ушел из кухни.
— Ну как работа? — спросил Степка, пытаясь придать своему голосу проникновенность. На его взгляд, ему это отлично удавалось.
— К делу, — сказала Стефка, которой не доставляло никакого удовольствия, что брат наблюдает за ее ужином.
— Чего? — обиделся он.
— Чего тебе надо, артист вонючий? — спросила она, с удовольствием глядя, как Степкино лицо, и без того с красноватым оттенком, как у большинства белокурых людей, наливалось багровым румянцем.
Степка сглотнул ответные слова, пытаясь сдержаться.
— Между прочим, я хочу тебе помочь, — сказал он.
— Интересно, в чем? — Стефка насмешливо посмотрела в его серые, словно выгоревшие, глаза.
— У меня друган на заводе работает. Принеси гирьку, мы ее высверлим грамм на двести.
— Сухари-то мне потом будешь таскать?
— А ты гирькой осторожно пользуйся. Когда вечер или раннее утро. ОБХССники, поди, не круглые сутки ходят.
— Мне вчера мужик такую за три червонца предлагал, — сказала она.
— Ну вот видишь, — оживился Степка, — а тут бесплатно.
— Дороже станет, — она с недоверием посмотрела на него. — Тебе что, опять бабки нужны?
— Обижаешь. Сам могу тебе одолжить, если хочешь.
— Откуда у тебя?
— Мало ли откуда? — он дернул плечом, — банков не граблю.
— Ну, а что тебе тогда надо?
— Мне нужно пяток «балаганов».
— Каких еще балаганов?
— Ну это типа трикотажного свитера, с рисунком. На ночное белье похоже.
— Сильно похоже? Может, и будешь ночное белье носить? Ничего доставать не надо.
— Не забывай, что я все-таки твой брат, — насупился Степка.
— А где я тебе возьму? Как ты знаешь, я работаю не в промтоварном, а в овощном.
— Ладно, брось, у тебя везде знакомые.
— Напротив, — она взглянула на брата, на его сморщенное личико с подкрашенными ресницами, и спросила, зная, как страдает Степка из-за своих коротких белесых ресниц, — тебя голубые за своего не принимают? Ты бы еще нарумянился.
Степка дернулся и перешел на фальцет: