— Иди, иди, принципиальный ты наш…
Круг покупателей мгновенно распался, каждый загалдел о своем, потом все разом стихли.
Время завертелось, закружилось спиралью, выбрасывая то колючки темноты, то всплески снега. Нагнуться — разогнуться, нагнуться — разогнуться.
Ящики таяли на глазах. Яблок осталось немного — килограмм в Стефкиной сумке, килограмм — в ящике, нестандартные. Стефка и их закинула в сумку, все равно никто не возьмет, ну а Лешка в отходы не спишет, скажет, торговать надо лучше.
Любители выбирать товар часто задавали ей вопрос, по их мнению, каверзный.
— А вы бы себе такое взяли?
И когда она отвечала, что постоянно таскает домой полугнилые фрукты, которые не списывают, а покупатель не берет, ей в ответ понимающе улыбались, мол, свистеть, не мешки ворочать.
Лешка сидел за столом, отгадывал кроссворд. Напротив него — Степка, закинув ногу на ногу, важно объяснял:
— Монолог — это фильм Авербаха. 7 букв — правильно?
— Ишь ты, — уважительно покрутил головой Лешка, — и правда, семь.
В зале раздался пронзительный женский голос:
— Какая наглость. Где ваш директор?
Лешка даже глазом не моргнул, продолжал вертеть газетку с кроссвордом, но женщина, преодолев все препятствия, ворвалась в кабинет:
— Кто директор?
Лешка меланхолически грыз кончик карандаша:
— Директора нет. Я — заведующий.
— Что за безобразие у вас там творится?!
— Что случилось?
— Ваш продавец на улице как хочет, так и обдуривает народ. Я его просила пять килограмм, а он взвесил чуть больше трех.
Лешка нехотя оторвался от газетки:
— Разберемся. Стефка, считай пока деньги…
Степка совсем развалился на стуле:
— Это у вас там какой-то татарин работает. Красиво работает, — сказал он восхищенно. — Пока я смотрел, он сделал рублей 30. У тебя такого, поди, и за неделю не наберется? Вес чашки не считает, и хоть бы слово кто до этой бабы сказал.
— Ты за картошкой пришел?
Степка приподнял большую хозяйственную сумку.
— Я пока деньги сосчитаю, а ты вон туда лезь, набирай.
Стефка вытащила из кармана халата скомканные бумажки, стала сортировать их в кучки.
Вскоре вернулся Лешка. Рядом с ним, как верный ординарец, семенила все та же женщина.
— Работу нужно проводить с продавцами, — наставительно говорила она.
— Проведем, — охотно соглашался Лешка, — выговор объявим с занесением в личное дело, собрание устроим, премии лишим, зарплату срежем.
— Правильно, — кивала женщина, — так и нужно. А то совсем распустились. Для кого ж тогда перестройка? Замечательно, что в нашем магазине такой приятный заведующий. Здоровья вам, всяких благ.
— Угу, не помешало бы, — соглашался Лешка.