— Я про него что-то слышал, — неуверенно сказал Сергей. — Лошадка действительно темная…
— А он не проходил по делу Костолома? — оживился Андрей.
— Именно… — Сергей вытащил из брюк скомканный носовой платок и вытер со лба пот.
— Никита, Никита… — Рябов задрал подбородок и закатил глаза к потолку, напряженно вспоминая. — Это не тот хмырь, который в начале перестройки в Баку и в Грозном орудовал?
— Где он только не орудовал… — Широков налил минералки в стакан и залпом выпил. — Короче, он хочет быть в курсе всех дел, связанных с этой чертовой операцией…
— Гильгамеш, говоришь? — Сергей выразительно хмыкнул на манер красноармейца Сухова из знаменитого отечественного кинобоевика.
— Он, вроде бы, какое-то средство для бессмертия искал, Гильгамеш этот, царь Древнего Шумера, — закончил-таки экскурс в историю Андрей. — И нашел его, на дне морском…
— Это дело десятое… — Рябов вновь закатил глаза под потолок. — У меня в Баку остались кое-какие концы, через которые я попробую надыбать справочки об этом Никите…
— Мысль — верная, — Широков вновь побарабанил подушечками пальцев по лысине. — Никита волнует меня сейчас больше, чем мифический Гильгамеш. Все свободны, кроме Янина.
— Они сплетены в один клубок, — сказал Широков, когда остался в кабинете наедине с Андреем. — И Костолом, и Легат, и Никита. Тем более, что Никита жил и там, откуда ты только что прибыл… Правда, в последнее время он больше в Москве кантуется. Да и Легат что-то к нам зачастил…
— Легат?! — переспросил Андрей.
— Именно! Олег Николаевич Тихомиров, с которым ты хаживал по ресторациям, впутан здесь выше крыши. Воистину, в наше время, все дороги ведут в златоглавую… Причем Никита действительно, имеет высоких покровителей… — Широков некоторое время помолчал, затем спросил, не очень понятно. — Вот, ты, Андрюша, за кого меня держишь?
— Что вы имеете в виду? — уточнил Андрей.
— В самом прямом смысле… Только — честно!..
Андрей неожиданно почувствовал себя маленьким непонятливым пацаном. Шеф явно чего-то недоговаривал и мучился от этого несказанно. Андрей уже достаточно изучил Широкова и знал, что сейчас шеф попытается излить злость за невозможность быть полностью откровенным.
— Молчишь?! — Широков закипал прямо на глазах. — А держишь ты меня за старого, пардон, пердуна, которого давно списали в запас. Как неперспективного… Я же для всех вас мастодонт, динозавр!..
— Павел Иванович! — Андрей резко качнул головой, пытаясь отрицать.
— Ну, не совсем, может быть, еще и старого, — Широков хитро прищурился. — Впрочем, и ты не супермен какой-нибудь. Ну, не агент же 007, в конце концов. Так?