— Ну, так, — осторожно подтвердил Андрей.
— Потому и не могу я послать тебя вести… чуть ли не локальную войну где-нибудь в… — Павел Иванович резко прервался и уже несколько другим тоном продолжил, — ну, на Ближнем Востоке, к примеру…. Как будто там без нас проблем мало… — Широков махнул рукой и набрал код сейфа так, чтобы Андрей не видел, какие цифры совмещаются на барабанах замка. Затем он достал из сейфа гибкую непрозрачную папку и бросил ее на край стола.
— На меня, как ты понимаешь, тоже давят!.. — продолжил Широков. — Короче, читай здесь. Думай тоже здесь. Пока еще можешь отказаться… Тем более: у тебя отпуск на носу…
Андрей взял папку, в которой было пять страничек текста.
— Оптимальный вариант, если не откажешься, — все равно в отпуск, — Широков хитро прищурился и уточнил. — Якобы в отпуск… Пиши заявление прямо сейчас… И тогда — с завтрашнего дня ты… ну, как бы отпускник… Ты читай-читай!..
Вечер Андрей провел совсем не так, как планировал, въезжая в Москву. Даже телевизор не включал, хотя обычно смотрел вечерние новости. Он полулежал в потертом вельветовом кресле, перелистывая атлас мира.
Его сейчас интересовал Египет и то, что находится чуть северо-восточнее. На журнальном столике дожидались своей очереди книги по истории дипломатии, тайных войн и экономической географии Ближнего Востока.
Утром, когда переполненный информацией мозг не брало уже и снотворное, Андрей включил компьютер и почти до полудня просматривал по сети новейшую информацию о ближневосточном регионе…
Это занятие было прервано странным звонком.
— Штудируешь географию? — поинтересовался незнакомый мужской голос. — Ну, штудируй. Хотя это тебе не понадобится. Вряд ли ты, дорогой, доберёшься до Египта… — в телефонной трубке послышались гудки…
Некоторое время Андрей задумчиво смотрел на телефонный аппарат, затем швырнул на него трубку и начал собираться…
После обеда Марат Рябов докладывал Широкову добытую к этому времени информацию о Никите Гаврилиади:
— По профессии Никита — музыкант. Начинал карьеру в ресторанах Баку. Ресторанная жизнь вызывала зависть к образу жизни постоянных посетителей, и, естественно, захотелось такой же красивой жизни и себе. Чтоб не кланяться каждому за медный грош, а самому сорить деньгами, разъезжать в лимузинах с роскошными женщинами…
— Ты это… без лирики, — напомнил Рябову Широков.
— После того как отца посадили, мать Никиты вторично вышла замуж. За соплеменника, грека. Никита при получении паспорта взял фамилию отчима. В начале восьмидесятых он сколотил концертную бригаду и гастролировал с ней по необъятной Советской Державе…