— Значит, карты в игорных домах подтасованы, — удивленно глядя на Себастьяна, проговорила Кэролайн. — Неужели крупье жульничал?
— А чего вы ожидали? Именно поэтому подобные заведения всегда пользуются дурной славой. Даже самые респектабельные. И потому невинным душам, как вы, не стоит появляться в таких местах.
Некоторое время Каро молчала, переваривая услышанное.
— Но, если вы заранее знали о том, что выиграть невозможно, почему не сказали мне об этом раньше? — проговорила она наконец.
— Даже если бы я вам об этом сказал, вы бы все равно мне не поверили и решили, что я вас ввожу в заблуждение.
Себастьян был совершенно прав. Кэролайн и сама это понимала, и ей вдруг стало стыдно за себя и за свое глупое упрямство. Но странно, раньше упрямство ей было абсолютно несвойственно. Каро отличалась тихим и покорным нравом. Почему же после встречи с Себастьяном она так изменилась? Может, своим непокорным поведением она хотела произвести на Себастьяна впечатление?
— Я хотела как лучше, но только все испортила, — с грустью проговорила она.
— Да, это действительно так, — придвинувшись к ней, согласился Себастьян. — Теперь вы видите, к чему приводит глупое упрямство. Я очень недоволен вашим поведением. Скажу больше, оно меня просто шокировало.
Кэролайн не очень поверила тому, что Себастьян говорит искренне. Что-то подсказывало ей, что он просто шутит, хочет поддразнить ее. Но понять, так это или нет, Кэролайн не могла. В карете было темно, и она не видела лица Себастьяна.
— Не думала, что мне удастся шокировать опытного повесу, — со смехом проговорила она.
Он взял Кэролайн за руку и принялся нежно поглаживать ее тонкие пальчики.
— Сегодня вечером я совсем не был повесой. Скорее, наоборот, я стал рыцарем, который оберегал вас и готов был защитить в случае беды, — серьезно произнес Себастьян. — Когда я согласился сопровождать вас в игорный дом, мои намерения были чисты и благородны. Уверяю вас.
Их бедра соприкоснулись. Сквозь тонкую ткань его брюк она ощущала жар его кожи. Кэролайн почувствовала нахлынувшее на нее странное возбуждение. Она дрожала. Но не от волнения или холода, а от того чувства, доселе неведомого ей.
— Мне кажется, вы лукавите, — сказала Кэролайн. — Если бы вы были честным и благородным джентльменом, то пошли бы к Белле и рассказали ей о моей безумной идее.
— А если бы вы были честной и благородной леди, то не стали бы просить меня сопровождать вас в игорный дом. Да еще так на этом настаивать, — парировал Себастьян. — Удивительно, что вас считают самой примерной дочерью и племянницей.