– А расскажите что-нибудь, – попросил капитан.
– А почему бы и нет? – Старик посмотрел на наручные часы. – Времени еще много. Сейчас вспомню… Ага, вот. Короче был у меня года четыре назад помощник – толковый малый, настоящий фанат своего дела. У него часть уха была оторвана, левая рука, от локтя до плеча, изуродована от ожога, а он все равно продолжал работать. Снимали мы, значит, сериальчик про Вторую мировую. Уже не помню, где дело происходило, то ли в Беларуси, то ли на Украине. Вся съемочная группа и актеры жили в небольшой гостинице. Бюджет, сами понимаете, как обычно, скромный. И ради экономии весь пиротехнический арсенал хранился в моем номере и номере помощника. Он был человеком спокойным, уравновешенным, скромным, книжки читал умные. Но очень любил выпить, а когда выпивал, то крыша у него ехала по полной. Чуть не каждый вечер он, возвращаясь в гостиницу, еле на ногах держался. А администраторша вечно начинала кричать: «Да что же это такое?! А еще интеллигентные люди, артисты! Напиваются, как последние сапожники, алкашня!» Помощник мой несколько раз промолчал, а потом взял у себя в номере автомат с холостыми патронами, спустился в холл и с криком «Замолчи, ведьма!» открыл по той тетке огонь. Она тут же упала в обморок. Ментов вызвали. Пацана повязали, отдубасили хорошенько и бросили в КПЗ. Слава богу, режиссер вступился, удалось замять дело.
– Ого, ничего себе страсти! – восхищенно произнес Князев. – У нас в ВДВ тоже такой парень был. Нажрался и на грузовике за прапорщиком гонялся.
– Подожди. Это еще не все, – остановил его Иванович. – Съемки продолжились. На очереди – эпизод с артобстрелом. Я как раз на больничном тогда был, мне ребята пересказывали. Помощник мой что-то химичит, вдалеке раздается грохот. А оператор, армянин, все время недоволен: «Что это за взрыв?! Мощнее нужно!» Тот опять химичит со взрывчаткой – и снова слышит крик оператора. Ну и в результате пиротехник сделал ему помощнее. Раздался ужасный грохот, столб огня и дыма взмыл высоко в небо. Через какое-то время дым и пыль рассеялись. Все смотрят, а оператора нигде нет. Только в близлежащем поле четко заметная просека. Народ пошел по ней и видит в конце оператора с округленными от ужаса глазами. С каким-то рваньем вместо рубашки, а на голом торсе у него – обгоревшие густые волосы. Вот такая история, – закончил старик.
Гена с Богданом широко улыбнулись.
– Ладно, давайте ближе к делу. Чего пришли-то? Ведь не байки мои слушать.
– Да, конечно, – начал Князев. – Дело такое – у нас недавно убили друга, обстоятельства дела довольно мутные. Менты морозятся. Вот мы решили разузнать, что к чему. Его звали Петр Выгодин. Вы его случайно не встречали в последнее время?