«Тока как узнать-то?» – глодали его мысль и несчастье.
Ехавший впереди Дрок поднял руку и остановился.
– Привал! – приказал он, бросил уздечку, соскочил и заковылял на затёкших ногах в тень под куст.
– Привал! – скомандовал Четвертаков первому взводу.
Было жарко. Дрок стянул через голову рубашку и стал стаскивать штаны. Денщик привязал его лошадь и с ведром стал оглядываться. Дрок махнул рукой на запад:
– Там ручей! Давай дуй! Одна нога там – другая здесь!
Четвертаков слез с седла, отстегнул мундштук, закинул уздечку и отпустил Красотку пастись на тёплую, разморённую солнцем июльскую траву. Слева от дороги в сотне саженей протекал ручей, он то отсверкивал в заходящих лучах солнца, то драпировался кустами. Коноводы, гремя вёдрами, шли туда.
– Не поить! – крикнул им Четвертаков. – Нехай охолонут! Неси воду в котёл, вечерять будем. – Он пошёл к Дроку: – Какие будут приказания, ваше высокоблагородие?
Дрок разделся догола, он сидел в тени и ждал, когда денщик принесет воды умыться.
– Пока никаких. Ужин и отдых.
Иннокентий окликнул ближнего коновода и приказал найти кузнеца. Через несколько минут явился Петриков.
– Ты вот што, Ефтеич, сёдни уже пришли и ночевать будем здесь, глянь-ка по своей части, штобы подковы… да холок сбитых не было, утром рано снимемся, ещё, как я кумекаю, не мене, как два перехода.
Петриков отряхнул рубаху.
– Известное дело! Ща, тока глотку промочу, а то от пыли всё пересохло. – Он сел, снял сапоги, размотал портянки, накрутил их на голенища и босиком пошёл к ручью, приседая и тряся ногами, разгоняя застоявшуюся кровь.
Солнце было ещё высоко, но лошади устали. За шесть переходов с двумя ночёвками эскадрон прошёл около ста вёрст, и только ротмистр Дрок знал, сколько ещё впереди. Четвертаков тоже знал, Дрок поделился с ним сегодня утром, и надо было рассчитать силы так, чтобы хватило ещё на два перехода. Но это уже завтра.
Иннокентий отпил из фляжки тёплой воды, подозвал отделённого и приказал, чтобы людям не давали пить из ручья, а дали бы остыть, потому что он знал, что те не оторвутся и насосутся прохладной вкусной воды, как клещи, потом их с травы уже не поднимешь, а ещё дел по горло: чистить оружие, в него за день набилось пыли, привести в порядок лошадей, поесть и только после этого располагаться на отдых.
Иннокентий тряхнул головой, отбрасывая дорожные заботы, и сразу услышал, как на западе и на севере ухает артиллерия. «Давит германец!» – подумал он, сел и стал разбирать драгунку.
Германец давил. На пятые сутки северный фланг Неманской армии сбил северный фланг русской 5-й армии и основательно продвинулся к Митаве. Центральная группа наступала на стратегический центр Шавли. Южнее Неманской армии 10-я германская наступала на Ковно и Гродно. Жестокие бои полыхали на направлении Седлеца, где располагался штаб Северо-Западного фронта. Передовые части германской 8-й армии снова подступили к крепости Осовец. Группа Гальвица вместе с 9-й армией уже подпирали Варшаву. Южнее Варшавы объединённые силы германцев и австро-венгров резали выступ русской Польши.