– Ну и? – спросил Мекк.
– Ваше высокоблагородие, – обратился к офицерам Петриков, – пострелять бы?
– Ишь ты, пострелять! А будет… стрелять-то? – Дрок присел и стал по одной перебирать детали.
– Эфтот будет, – ответил, показав на «мадсен», Петриков. – А энтот – нет, деталь надо менять. – Он взял сломанную деталь и положил перед Дроком.
Офицеры курили, сказал Мекк:
– Пострелять, оно, конечно, не то что можно, а нужно. Только сейчас уже темно.
– А патроны, ваше высокоблагородие? – У Четвертакова чесались руки, в других частях он видел эту рогатую диковину, ружьё-пулемет Мадсена, но стрелять не приходилось.
– А справишься? – спросил Мекк.
– Приноровиться надо! – ответил Четвертаков.
– Патронов много, целый зарядный ящик. – Дрок распрямился и стал оглядываться. – Надо выбрать позицию и как следует оборудовать, а «максим» пока в обоз, если нужна деталь.
Офицеры достали схему, стали на ней рассматривать, чертить и пошли по окопу на запад. Четвертаков кликнул двух драгун, те крякнули, взвалили на спины кто пулемёт, кто станину и унесли. Петриков собрал «мадсен», дёрнул за рычаг, взвёл затвор и щёлкнул. После него Кешка взял ружьё-пулемёт, приложился к прикладу и стал целить, ружьё-пулемёт было тяжелее драгунки, но ложе удобное, ручка под левую руку, ладные мушка и целик, ему эта штуковина нравилась.
– И как ты в этих железках всё понимаешь? – спросил он, отставляя пулемёт.
– А чё тута понимать, наше дело кузнецкое, железки нам как родня.
– А как заряжать, как он стрелять будет?
– Давай поглядим, – сказал Петриков, медленно потянул на себя рычаг и внимательно смотрел, что изменится. – Ага, вот всё и понятно, – сказал он. – Ясное дело, рогульку с патронами вставлять сюдой. – Он показал сверху. Это Кешка понял, он видел снаряженный «мадсен» с торчащей вверх изогнутой патронной коробкой. – А гильза будет сыпать вниз… вишь, тута штука отстегнулася…
Под замком Кешка увидел полочку, которая одним концом свисала на шарнире, открывая выход для стреляных гильз.
– Ну, не так уж и мудрёно, – сказал он и оглянулся на молчавшего отца Иллариона. – Ладно, с утрева покажешь, как разбирать и как чистить, – обратился Иннокентий к Петрикову, тот кивнул, поднялся, сделал поклон батюшке и подался в свою сторону.
Батюшка набивал вторую трубку, и Кешка предложил:
– А идёмте, батюшка, туда, к кустам, тама берег повыше и костерок можно развести.
После рыбалки на Немане, когда стояли в Олите, Иннокентий Четвертаков и отец Илларион нашли друг друга. Оказалось, что это не сложно: оба сибиряки, хотя и разного звания, Сибирь делила людей не по званиям и достоинству, а по деньгам, и у обоих денег было не густо, поэтому оказалось, что двум завзятым рыбакам делить нечего. Сибирское происхождение, оказалось, что сближает.