И полковник смягчился.
– Ну что же, вахмистр, примите наши соболезнования.
Жамин опустил глаза.
– Можете быть свободны, – отпустил его начальник училища и, когда Жамин вышел, обратился к Агокасу: – Как успехи у вахмистра?
– Успехи, господин полковник! Одни только успехи! Грамотности, конечно, не хватает, но… ему же не в университет!
– Это правильно вы говорите, что не в университет. – Кучин немного подумал и спросил: – А как насчёт досрочных экзаменов?
– Дмитрий Алексеевич, если его сейчас об этом известить и назначить комиссию, допустим на конец декабря…
– Да, – подхватил Кучин, – он и сам собирался к Рождеству…
– …Он этого не скрывает и усиленно готовится, то думаю, что справится.
– И что, выпустить прапорщиком?
– Если по справедливости, Дмитрий Алексеевич, то – да!
– Но в любом случае он и так и так получит прапорщика только по прибытии в полк.
– Я, если позволите, могу высказать на сей счёт своё мнение, я совсем недавно просматривал его формуляр с характеристиками из полка.
– Извольте, Сергей Викторович! И что там?
– В его характеристике… – Агокас подбирал слова. – По практике, такого вахмистра, как Жамин, не должны были отпускать из части. Насколько я понял из прочитанного, вся учебная работа держалась на нём. Полк, насколько мне известно из сводок, почти не выходил из боёв, нёс потери и пополнялся практически на ходу. Какое сейчас идёт пополнение, нам известно, поэтому такие, как Жамин, в любой части на вес золота!
– Тогда в чём дело?
– Проявлял к новобранцам жестокость, сквернословил и рукоприкладствовал, правда, об этом сказано практически только намёками.
– И?
– Вот здесь забит гвоздь! Его сейчас в его полуэскадроне ненавидят за ту же жестокость, только здесь он ведёт себя намного осторожнее, знает, чем рискует.
– А что юнкера?
– Они ему не спускают и берут на цук при любой возможности.
– Это же строжайше запрещено!
– Это происходит в казарме, а там они – юнкера – у себя дома, и у них свои порядки.
– А он? Я от него на изводки не видел ни одной рапортички.
– А он их и не пишет, справляется по-своему.
– Как?
– Терпит, а потом разбирается, как он считает, по справедливости!
– Прижимает?
– Бывает, что и так!
– Но ведь ни синяков, ни увечий!
– Тут для меня тоже загадка… А в действующей армии таким просто стреляют в спину.
Кучин задумался.
– Так, значит, что? Мы его выпустим офицером, прапорщиком, а там, – Кучин махнул рукой в сторону запада, – ему вроде как… недолго?!
– Вполне возможно, господин полковник! Но это будет уже не наша забота!
– Печально! Вот так действующая армия поступает с нами, сначала от таких, как Жамин, избавляется, а потом получает обратно… подготовленных на высшем уровне!