– А я его встретил, понимаешь?
– Кого – его?
– Ну, его. Парня в моих кроссовках.
– Димку?
– Нет, другого совсем. И проследил за ним до дома, до этого самого, сечешь? Он сюда приходил, в эту квартиру, понимаешь? Только он умеет как-то непонятно скрываться, не могу понять, как. Может, через крышу? Хотя дверь, что на чердак ведет, здесь на замке, я проверил. В общем, не знаю, но здесь он был, так как моей «пломбы» на двери нет опять.
– А что ты там сейчас делаешь?
– Книжки проверяю, – ответил Ромка. – Приезжай, поможешь.
– Я же их уже сто раз проверяла! Да и ты тоже.
– Ты раньше смотрела на их переплеты, на предмет старины, а я их исследовал металлоискателем. А теперь я ищу в них рубины. Могла бабулька их из своего ожерелья выковырять и спрятать? Могла. Вот и надо каждую книгу открыть. Иногда в них вырезают сердцевину и кладут туда оружие или драгоценности, сколько раз я об этом читал во всяких детективах. Надо было сразу сообразить!
Лешка посмотрела на часы. Шел уже восьмой час.
– Ладно, сейчас приеду, – вздохнула она и, надев на себя куртку, крикнула из прихожей: – Мам, меня Ромка ждет!
– Где ждет?
– Там. – Неопределенно махнув рукой, Лешка быстро выскользнула за дверь.
Через некоторое время она уже звонила в знакомую квартиру медведковской пятиэтажки.
– Лешка, ты? – через дверь спросил Ромка.
– Грабитель, – проворчала она, а когда вошла, приказала: – Повтори еще раз, что случилось.
– Понимаешь, я смотрел на крокодила, а тут он. Я сначала кроссовки увидел, такие же, как мои, потом парня, ну и побежал за ним. Он в метро, я тоже. И он прямиком сюда и приехал. Теперь сомнений нет, что это он.
Лешка сняла с себя куртку и прошла в комнату.
– И что дальше?
– Я не мог за ним впритык идти. Пришлось подождать, пока он в подъезд зайдет. Потом я тоже вбежал. Смотрю, а «пломба»-то моя сорвана. Ну, я и сел около двери, чуть-чуть в сторонке. Думаю, выйдет, я заору или еще что-нибудь сделаю. Или снова за ним пойду, чтобы узнать, где он живет. Сидел, сидел, ждал, ждал, а отсюда никто не вышел. Тогда я позвонил, но мне никто не открыл. Тогда я вошел – а здесь никого. Слушай, а может, он в окно выпрыгнул?
Лешка, погладив кошку, подошла к окну.
– Не мог он этого сделать. Видишь, рамы заклеены.
– Значит, он – человек-невидимка. Или призрак какой-нибудь. Но тоже невидимый. Другого объяснения я не вижу. Прикинь, и с Венькой так же было. Он никого не видел, а человек-то – приходил.
Лешка поежилась.
– Глупости. Невидимок не существует. А призраков и подавно.
– Сам знаю. Но что ж тогда?
– Что-то другое. – Она взглянула на красную герань. Земля в горшке до сих пор не подсохла, и неясно было, завянет цветок или нет. Под алоэ земля была еще мокрее. И под крапивой тоже. А весь подоконник оказался заляпанным грязью. Ковырялся преступник и в пальме.