Бронзовый топор (Моисеева, Головин) - страница 22

Вдруг Гирр почуял едва уловимый запах тухлого мяса. Жестами сообщил он об этом Биду. Тот втянул ноздрями воздух и отрицательно покачал головой. Обследовав распадок и не найдя ничего подозрительного, Бид пошел дальше. Но Гирр явно чуял запах и осторожно двинулся на него. Не сделав и десяти шагов, Гирр замер, встретившись взглядом с желтыми глазами тигрицы. Она, видимо, не собиралась нападать, шла сзади, наблюдая за непрошеными гостями. Теперь она обнаружила себя и через секунду сделает решительный прыжок. Все это молнией пронеслось в голове Гирра. Он мгновенно вскинул лук, и в момент, когда тигрица поднялась в воздух, но еще не оторвала задних лап от земли, стрела до оперения вошла ей в грудь. Страшная рана ослабила прыжок. Гирр увернулся и ударил зверя топором по голове. Собрав остаток сил, тигрица бросилась на него, ее могучая лапа сорвала набедренную повязку, но не ранила охотника. Второй удар топора переломил ей хребет. Перебирая передними лапами, тигрица поползла в кусты, волоча безжизненный зад, из ее пасти хлынула кровь.

Гирр обессиленно опустился на землю. Подбежал Бид, издал победный клич. Скоро примчались вождь и Кул.

В зарослях распадка, между каменных глыб, нашли вход в логово, в нем слышались урчание и возня. Бид добыл из камней огонь и разжег костер. Кул нарвал охапку травы и положил в огонь. Пошел густой удушливый дым. Когда трава затлела, ее вместе с завернутыми внутрь углями и головешками затолкнули в логово. Через короткое время, показывая белые клыки, один за одним из расщелины выбрались четыре довольно крупных тигренка. Перебить их не стоило труда.

Задолго до захода солнца охотники вернулись в поселок. Шкуру тигрицы нес победитель Гирр. Весть об удачной охоте опередила отряд, встречать его вышло чуть не все племя. Лая с гордостью глядела на северного гостя. У нее будет ожерелье с клыками и когтями тигрицы.

Сын Барса позвал к себе в хижину Бида и строго спросил:

— Как ты мог оставить гостя наедине со зверем? Бид честно рассказал, как все случилось.

— Я знал и раньше, что у людей, живущих в лесах, нюх острее нашего, — согласился вождь. — Иди, твоей вины нет.

Большой костер развели на берегу, против поселка. Туши тура и кабана целиком жарили на огромных вертелах, поворачивая то одним, то другим боком, а внутрь их клали раскаленные камни. Едва бог неба отправился на покой в свою хижину за полосой леса, поляну по обе стороны костра застелили шкурами, на них расставили глиняные горшки с горячим отваром, разложили жареные рыбу и мясо, плоды, сладкие коренья и лепешки. Предстоял пир, неслыханно богатый даже для южного племени. Сын Барса отдавал свою дочь северному гостю.