— Это смехотворная аналогия, — сказал Эйб.
— Вовсе нет, — ответил Марк. — Израиль именно в таком положении: это изолированный форпост во вражеском районе, вооруженное общество, прижатое к морю. Евреи всегда приезжали в Палестину только для того, чтобы избавиться от опасностей. Но даже тогда они приезжали крошечными группками, массовой эмиграции никогда не было. А многие ли здесь остались — из тех, кто имел возможность поехать в Америку, в Канаду или в Австралию? Да и сами израильтяне, здесь родившиеся, косяками рвутся кто в Нью-Йорк, кто в Лос-Анджелес, если только могут собрать деньги на переезд.
— Хотя бы в этом ты ошибаешься! — огрызнулся Эйб. — Население Израиля все время растет.
— Нет, я не ошибаюсь. Население короткое время росло благодаря Гитлеру — Гитлеру и арабским странам, которые вышвырнули своих евреев. А теперь оно снова уменьшается. Создали этот форпост англичане. Во время первой мировой войны они допустили сюда евреев, чтобы, как они рассчитывали, легче было защищать Суэцкий канал. В 1948 году англичане ушли, оставив на этом форпосте евреев, чтобы им перерезали глотки семьдесят миллионов арабов. И только так это и может кончиться.
Наступила тишина, все переглянулись. Эйб повернулся на стуле, с напряженным видом разглядывая своего отца.
— Все не так, Мойше, — спокойным голосом сказал генерал Лев. — Арабы — это не американцы, а Израиль — вовсе не форпост. Арабские страны — это раздробленные, неустойчивые провинции бывшей Оттоманской империи. Между ними нет никакого единства. Арабские племена с давних времен ненавидят друг друга. В их культуре нет тенденции к индустриализации. А именно это Израиль принес в данный район. Как народ, как культура арабы могут быть благородны, щедры, горды и гостеприимны. Наше будущее среди них будет обеспечено, если мы заключим с ними мир. Израиль — маленькая страна, но она едина, она сильна, и она устойчива. И мы им нужны для того, чтобы помочь им покончить со своими древними междоусобицами.
— Сладкие мечты! — негромко вставил Нахум Ландау.
— Что же касается слабаков, которые рвутся в Нью-Йорк да в Лос-Анджелес, — продолжал Моше Лев, не обратив внимания на реплику Ландау, — мы можем себе это позволить. Пусть себе едут, мы в них не нуждаемся. Мы их даже не укоряем. Жизнь здесь трудная, она — для лучших людей. Для Израиля важны те, кто здесь живет, и те, кто сюда приезжает, — вроде твоего сына. Их-то ничто отсюда не выманит. Это — наш дом. Эйб совершенно прав: линия обороны на Суэцком канале — это стратегическая ошибка, которая нам дорого обойдется. Но мы выдюжим.