- Филин! - Меня окликнул Дуболом.
- Что? Не видишь, я в печали.
- Хватит фигней страдать. Нам нужен мифрил.
- Закажите на аукционе.
- Наша крепость изолированная область, тут аук не работает. Придумай что-нибудь.
- Без него никак?
- Никак.
- Эх, ничего без меня не можете. Ладно. Моргенханд!
- Что?
- Бери белую простыню, зови парламентеров.
- Парламентеров?
- Ага, парламентеров. Надо же нам достать ценный ресурс.
- Эм... Ну ладно. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
- Знаю, знаю. Не переживай. Дис, хватит соляной столб изображать. А то я по лицу вижу, уже жалеешь что со мной связался. Притащи со своими архаровцами сюда какое-нибудь кресло. И накидай на него шкур, чтобы выглядело солидно. Сейчас один вопрос решу, побеседуем.
Через сорок минут со стены была спущена веревочная лестница, по которой залез Моргенханд, а за ним несколько воинов в сеющих доспехах.
Я встречал гостей на импровизированном троне, стоящем на помосте. Одеться я так и не удосужился. На спинке кресла балансировал Кошмарик, помахивая косой.
Ричард, Рыцарь света, 132 уровень.
74 000 жизней.
- И так, славный воин, я тебя внимательно слушаю.
- Слушаешь? Это я тебя слушаю, мятежный маг. Ты поднял восстание. Ты, маг разума, подчинил себе несчастных, отравив их слабые души ересью, окунув в пучину войны. Ты в ответе за сожженные поля, загубленные души...
- Бла бла бла. А еще я сижу перед тобой в одних труселях, а вон там вращается раскаленная елдовина, которая очень странно выглядит. Эта вещь уничтожит всю вашу армию, а вы даже в ответ ничего сделать не сможете. - Я закинул нога за ногу и почесал пятку.
- Ты безумен.
- Я безумен? Я нормален, мой милый Ричард. Я нормален настолько, что пара анекдотов на пьянке в захолустном городе подняло восстание. Я вырвался из лап смерти, разорвав оковы времени, чтобы угодить в руки людей, что постоянно меня попрекают победой и обещают показать что бессмертие хуже смерти. Знаешь, я даже им начинаю верить. Не я сделал культ не смерти, а умирания. Не я демиург этой реальности, в которой из людей лезет вся гниль, и все этому радуются. Считают нормальным. Свобода... Ты бессмертный?