Келп опять был в недоумении. Хлопая глазами, он спросил:
— Как это — «да» или «нет»?!
— Его можно использовать?
Аккуратненькая старушка, сверлившая Дортмундера взглядом с тех пор, как он швырнул сигарету, внезапно покраснела и заспешила прочь.
— Конечно, его можно использовать. Почему нет? Гринвуд очень хороший парень.
— Я позвоню ему! — закричал Дортмундер.
— Я слышу тебя, слышу.
Дортмундер огляделся.
— Пойдём, выпьем немного, — проговорил он.
— Конечно-конечно, — согласился Келп и поспешно встал. — Всё, что ты хочешь. Конечно.
Они выскочили на автостраду.
— Давай, детка, — сквозь зубы пробормотал Стэн Марч. — Поехали!
Он сидел, склонившись над рулём, который твёрдо держал пальцами в кожаных перчатках, а ногой вжимал акселератор.
Взгляд его читал показания всех приборов сразу: спидометра, одометра, тахометра… Давление масла, бензин в баке… Марч натягивал ремни безопасности, прижимавшие его к сиденью, будто помогая машине увеличивать скорость, и всё приближался к парню, который ехал впереди. Он собирался обогнать его справа около ограждения, после чего дорога будет свободна.
Но тот парень понял, что расстояние между ними сокращается, и тоже прибавил газу. Нет! Никаких разговоров! Марч бросил взгляд зеркальце и убедился, что сзади всё благополучно.
Он надавил педаль, и «мустанг» с бешеной скоростью, как стрела, промчался мимо зелёного «понтиака», кидаясь с одной стороны дороги на другую. «Понтиак» вскоре обошёл его слева, но Марчу было наплевать на это. Он доказал, что он лучший.
Марч жил вместе с матерью на Восточной Девяносто восьмой улице. Он повернул направо, потом налево, посреди квартала сбавил скорость, увидел, что во дворе стоит такси матери и доехал до конца улицы, где нашёл место для машины. Он взял с заднего сидения новую пластинку «Звуки Индианаполиса» и пешком вернулся к дому.
У подножия лестницы, ведущей на второй этаж, сидел жилец, торговец рыбой по фамилии Фридкин. Жена Фридкина всегда заставляла его сидеть на улице — если там не бушевала песчаная буря и не рвались атомные бомбы. Фридкин махнул рукой, обдавая Марча ароматом моря, и крикнул:
— Как дела, парень?
— Ммм… — невнятно ответил Марч. Он не очень-то умел разговаривать с людьми — общался, в основном, с машинами.
— Мама! — закричал он, входя на кухню.
Мать была в полуподвальном этаже, приспособленном под спальню Марча. Услышав зов сына, она поднялась по лестнице.
— Ты дома!
— Посмотри, что у меня есть, — сказал он, показывая пластинку.
— Проиграй её, — попросила мать.
— Хорошо.
Они вошли в гостиную, и Марч ставя пластинку на проигрыватель, спросил: