— Ну, ему и сейчас достается, — возразила Лиза Хольгерсон.
— Бьёрк был отличный начальник, — сказал Валландер. — Но пора нам вернуться к делу.
Они начали с графика, составленного Анн-Бритт Хёглунд. Рядом с тетрадью Валландер положил полиэтиленовый пакет с расписанием поездов, которое он нашел в секретере Катарины Таксель.
Анн-Бритт Хёглунд как всегда проделала основательную работу. Все пункты, каким-либо образом связанные с различными событиями, были внесены и расписаны в соотношении друг с другом. Валландер слушал и думал, что сам он с таким заданием никогда бы особенно успешно не справился. Наверняка бы схалтурил. «Ни один полицейский не похож на другого, — подумал он. — Только когда мы можем проявить свои сильные стороны, от нас есть настоящая польза».
— На самом деле я не вижу никакой закономерности, — сказала Анн-Бритт Хёглунд, приближаясь к концу своего доклада. — Судмедэксперты из Лунда определили, что смерть Хольгера Эриксона наступила поздно вечером 21 сентября. Как они смогли это установить, я ответить не берусь. Но они уверены в своем заключении. Ёста Рунфельдт умирает тоже ночью. Примерно в то же время, хотя никаких сколько-нибудь разумных выводов из этого сделать невозможно. Так же нет никакой последовательности с днями недели. Если добавить визиты в истадский роддом и убийство Эужена Блумберга, то, возможно, начнут угадываться фрагменты рисунка.
Она замолчала и посмотрела на присутствующих. Ни Валландер, ни остальные, казалось, не понимали ее.
— Это почти что чистая математика, — продолжила она. — Но создается впечатление, что преступник действует в соответствии со схемой, которая нерегулярна настолько, что тем самым вызывает любопытство. 21 сентября умирает Хольгер Эриксон. В ночь на 1 октября к Катарине Таксель в роддом приходит какая-то женщина. 11 октября умирает Ёста Рунфельдт. В ночь на 13 октября женщина снова приходит в роддом и сталкивается с двоюродной сестрой Сведберга. Наконец, 17 октября умирает Эужен Блумберг. Ко всему этому можно еще, разумеется, добавить день, когда исчез Ёста Рунфельдт. Рисунок, который я вижу, абсолютно не упорядочен. Что может, конечно, показаться странным. Ведь все остальное настолько детально спланировано и подготовлено. Преступник, который, не жалея своего времени, вшивает грузила в мешок, тщательно соотнося их вес с весом тела жертвы? Можно, таким образом, не обращать внимания на промежутки между событиями, не считая их сколько-нибудь значимыми. Или же предположить, что эта непоследовательность с чем-то связана. И тогда мы должны выяснить, с чем.