— С кем?
— Я не знаю, как ее зовут. Но знаю, чем она занимается. Это было странное совпадение.
— И чем она занимается?
— Что она делает сейчас, я не знаю. Но тогда она работала официанткой в вагоне-ресторане.
Валландер наморщил лоб.
— Вы встретили Катарину Таксель в поезде?
— Я случайно увидела ее в городе с другой женщиной. Я шла по другой стороне улицы. Мы даже не поздоровались. Через несколько дней после этого я ехала в Стокгольм. И где-то после Альвесты пошла в вагон-ресторан. Когда я собиралась расплатиться, мне показалось, что официантка мне знакома. Это была та женщина, которую я видела тогда с Катариной.
— Вы не знаете, как ее зовут?
— Нет.
— Но вы рассказали потом Катарине?
— Нет. Да я и забыла об этом. А это важно?
Валландер внезапно вспомнил о расписании поездов, которое он нашел в секретере Катарины Таксель.
— Думаю, да. Какого это было числа? Какой поезд?
— Как же я могла запомнить? — удивилась она. — Прошло уже три года.
— Может, у вас сохранился ежедневник? Пожалуйста, постарайтесь вспомнить.
Муж Анники, сидевший до сих пор молча, встал.
— Я принесу ежедневник, — сказал он. — Это было в девяносто первом или в девяносто втором?
Она подумала.
— В девяносто первом. В феврале или марте.
Несколько минут они молча ждали. Музыку из другой комнаты сменили звуки телевизора. Муж Анники вернулся, протянув ей черный ежедневник. Пролистав несколько месяцев, она нашла.
— Я ездила в Стокгольм девятнадцатого февраля девяносто первого года. Поезд отправлялся в семь двенадцать. Через три дня я вернулась. Я навещала сестру.
— А на обратном пути вы эту женщину не видели?
— Больше я никогда ее не видела.
— Но вы уверены, что это была она? Что именно ее вы видели с Катариной?
— Да.
Валландер задумчиво на нее посмотрел.
— Больше вы не помните ничего, что могло бы иметь для нас значение?
Она покачала головой.
— Я понимаю теперь, что действительно ничего не знаю о Катарине. Но в бадминтон она играет хорошо.
— Как бы вы описали ее как личность?
— Это сложно. Но, наверное, это тоже описание. Человек, трудно поддающийся описанию. У нее часто меняется настроение. Иногда она подавлена. Но в тот раз, когда я ее видела с официанткой, она смеялась.
— Вы уверены?
— Да.
— Что-нибудь еще?
Валландер видел, что она действительно старалась помочь.
— Думаю, ей не хватало отца, — ответила она через минуту.
— Почему вам так кажется?
— Трудно сказать. Это скорее ощущение. По тому, как она вела себя с мужчинами, которые по своему возрасту годились ей в отцы.
— Как она себя вела?
— Она переставала вести себя естественно, что ли. Как будто чувствовала себя неуверенно.