Вика повернулась к нему. В уголках длинного рта поблёскивал мёд.
– Ты сын мужа Лидии Валентиновны, да? Здесь живёшь?
Он приосанился и отругал себя за это.
– Жил, но давно съехал. На свою квартиру. И вообще собираюсь немного проветриться. Поездить. По разным местам.
Вика длинно ухмыльнулась медовыми губами.
«Да, я не работаю и живу на папины деньги, убей меня за это», – подумал Рома и решил, что Вика похожа на соседскую собачонку – зверюшку с лохматыми ушами и в шипастом ошейнике. В отличие от собачки, ошейника Вика не носила, зато чуть ниже икры и чуть выше сандалии на её ноге была вытатуирована игуана.
Взгляд Вики упёрся в зеркальную поверхность холодильника. Вздрогнув, девушка ощупала щёки.
– Можно спросить? – осведомился Рома. – Ты была старухой? На расстановке?
– С чего ты взял?
– Озарение накатило. А ещё ты всё время косишься в зеркала и трогаешь лицо.
– И что? Прыщи под тональным кремом чешутся, – огрызнулась она.
– Нет, в самом деле, ты что-нибудь помнишь? – попросил Рома.
– Только снег и свечу на снегу. Много раз учувствовала в расстановках, но сегодня меня полностью расколбасило. И мне кажется, приколись, кажется, что теперь я умею резать кур. Вот бы проверить!
Рома нервно хихикнул.
– Не понимаю, как ты выносишь Лидкины расстановки.
– А что такого? Возможность пережить чужой жизненный опыт, знаешь, как полезно для психоаналитика?!
– Особенно когда крыша едет. Судя по Лидке, не обязательно быть чокнутым, чтобы работать психологом, но это помогает.
Вика повела плечиком. Не только плечи – ключицы, нос и уши у неё были острыми, а лакированными когтями она могла разрыть термитник.
– Крыша у меня крепко приколочена. Хватит наезжать на Лидию, лучше колись, что сам-то видел?
– Ничего, – буркнул Рома.
Он действительно видел
ничего, одновременно получив представление о том, что значит быть всем, всюду, всегда и кишеть хаттифнаттами. Представление то и дело просилось наружу из человеческой головы, главным образом через рот. Рома старался не думать о том, что вырвало бы его зелёным. Лучше уж кур резать! Муми-тролли были любимой книжкой Роминого детства, вряд ли он решится открыть её ещё хоть раз.
– Сеанс слишком быстро прервался, – вздохнула Вика. – Знаешь, по-моему Лена отпустила не всех заместителей. У меня сомнения насчёт того дядьки, похожего на мента или на военного, который вас с Леной привёз, с красной физиономией.
– Димы? – Рома пожевал губу, перебирая кадры последних нескольких часов. – Так, первым делом она отпустила Лидку. Потом вас со Светой и меня, охранника, Настю,… А Диму действительно нет, потому что он не стал дожидаться, схватил Настю за руку и утащил. Вид у него был…. На месте Насти я б смутился. И что, теперь он продолжает считать себя собакой? Вроде его собакой выбрали. Ладно, Лена говорила, что Настя – ветеринар.