Между тем Лена вернулась к прерванному разговору:
– Спасибо, Сережа, за идею, – сказала она с иронией. – Я, конечно, спою, но месть моя будет ужасна. Тебе страшно?
– Дрожу от ужаса! И весь в предвкушении!
В класс вошли еще трое девочек и два мальчика, на этот раз мирно.
– Доброе утро! – Лена поздоровалась с ними.
– Здравствуйте, Елена Владимировна.
– Здрасте.
Она бросила взгляд на часы:
– Звонок через три минуты. Леша, Ваня! – она обратилась к проштрафившимся с галерки. – Если намочите тряпку и нальете воды в кувшин, и сделаете все быстро, то я вас прощу, так и быть.
Те неохотно встали, Они пошли медленно, с выпячиваемой важностью, с таким видом, что они, в общем-то, не считают себя виноватыми и просто делают ей одолжение. Леша взял без энтузиазма графин, Ваня – каменную тряпку, и оба вышли, так же медленно и вразвалочку.
– Деятели, – сказала Лена с улыбкой. – Ваня, кстати, неплохо поет, у него есть голос и слух. Правда, он прикалывается и специально фальшивит, чтобы все смеялись и я не ставила пять. Ему бы в музыкальную школу, но он не хочет, а его родителям не до этого, они пьют.
– Скорее всего он выучится на маляра или сантехника и тоже будет пить. Хотя – всякое может быть. Многие известные рок-музыканты – я бы сказал, большинство – не заканчивали музыкальных школ и не были паиньками и отличниками.
– Это да. Светочка, доброе утро! – Она улыбнулась маленькой рыжей девочке с розовым ранцем.
– Здравствуйте, Елена Владимировна.
– Доброе утро, – сказал он.
Он бросил взгляд на часы:
– Я пойду. Вечером еще встретимся за чашечкой чая. А ты пока репетируй, – прибавил он.
– И ты. – Она улыбнулась.
Его коснулись теплые лучики ее солнца.
Двадцать ноль-ноль.
Общение все душевней, а люди все ближе друг к другу. Есть и потери. Один выбыл из строя и спит себе на диване в учительской, трое тихо убыли в скучные семьи, и скатертью им дорога, – но это все мелочи. Главное, весело и не знаешь, когда кончится праздник. Через два часа? Три? За полночь? В случае с русской пьянкой сложно что-то загадывать. Бывает так, что силы уже на исходе и, кажется, близок финал, но откроется второе дыхание и катятся на следующий круг. Если к этому времени кто-то еще не набрался, у него снова есть шанс. Люди-зомби выходят из мрака, где они спали: вялые, мятые, пьяные, – и их чествуют как героев. А мы думали ты уехал! Добро пожаловать в семью, брат!
Сергей Иванович и Лена водку не пили. Они начали вечер с шампанского, а когда оно кончилось, открыли белое, с маленькой промежуточной остановкой на красном, которое им не понравилось: слишком терпкое. Вино способствовало легкости их общения. К этому времени они остались вдвоем за небольшим круглым столиком (из учительской), а Ирина Евсеева, яркая и коммуникабельная жрица английского, с которой они были в дружеских отношениях, пьянствовала где-то с коллегами и давно не показывалась на своем месте, где чуть было не заскучала. Сергею Ивановичу часом даже подумалось, а не нарочно ли она это подстроила? Она может. Она такая. Хитро на них поглядывает, с шуточками и намеками. Ну и Бог с ней, если даже так. Если бы они были трезвыми, они, может, и чувствовали бы себя неловко, но сейчас, после выпитого, этого как не бывало. Они расслаблены. Чтобы слышать не только музыку или группу учителей с гитарой, они наклоняются друг к другу, борясь с соблазном как бы случайного физического контакта. Они не скучают, но ради приличия время от времени подходят к товарищам и пьют вместе с ними за что-нибудь вроде счастья, богатства, здоровья. Одним словом, за то, во что многие уже не верят.