– Папа откажет любимой дочери?
– Запросто! – Она фыркнула. – У нас в семье все простые. Ладно, мое золотце! До связи!
– Пока!
– Адьюс!
Ольга положила трубку.
«Ай да Ната! А ведь что о ней думала? Стыдно! Теперь можно не сомневаться, что она возьмется за дело со всей своей страстью. Сгусток энергии и воли, который на пути к цели не останавливается перед препятствиями, а проламывает их. Если пообещала помочь, то поможет. Деньги ее не сожрали, нет».
В два часа пополудни в офисе появился Геннадий. Утром она сказала ему о разговоре с Натальей, порадовала, но к настоящему времени от его радости ничего не осталось.
Тяжелый и хмурый, он стал делиться эмоциями.
– Скажи, Оля, почему некоторые люди, которым ты когда-то помог, прячут задницу, когда ты, в свою очередь, их просишь? Я сегодня был у Саши Кайгородцева, своего одногруппника. Представляешь, пять лет назад я помог ему устроиться в районную администрацию, как человек человеку, а теперь он целый начальник отдела в обладминистрации и стал свином. Жирный. Потный. Не поднимает на тебя глаз и только, гад, думает, как бы тебя отшить. «Чем я могу помочь? Нам мэрия не подчиняется» и т. д. и т. п. Что, мол, от меня надо? Может, он в самом деле не может ничего сделать – но зачем так себя вести? Видела бы ты его. А ведь когда-то был человеком.
– Значит, в нем уже тогда была червоточинка.
– Проблема в том, что иногда мы узнаем кого-то по-настоящему только тогда, когда уже поздно.
– Чаю? – Она улыбнулась.
– Можно.
Она нажала клавишу на телефоне.
– Да, Ольга Владимировна! – послышался из динамика звонкий голос Олеси.
– Будь добра нам с Геннадием Владимировичем два чая с лимоном.
– Да, Ольга Владимировна!
– Послушай, кстати, что мне поведали про нашего капитана, – сказал Красин. – Он еще тот фрукт. Во-первых, он бывший мент, что уже само по себе говорит о многом. Во-вторых, раньше он был в полиции опером и, так сказать, своевольничал. У собственной безопасности был на него зуб, но в итоге его оставили, правда, не опером. Вот с кем мы имеем дело.
– Мерзкий тип. Но Травкин хуже. Он жутко вонючий. Фу!
– Надо, Оля, сделать так, чтобы эта сладкая парочка не испортила нам жизнь, и по возможности испортить ее им.
Он помолчал.
– Я сейчас, кстати, был на стройке. – Он сменил тему. – Там грустно.
– Все плохо?
– Они не сдадут нам через месяц. Наверное, мистер Ганин думает, что ему все можно, раз он брат мужа моей двоюродной сестры. Придется с ним шпрехать по-родственному.
– Не в первый раз.
– В последний.
– А теперь, Оленька, давай о хорошем. – Надо бы мне пообщаться с народом. Уже третий день здесь.